«Эта мебельная крыса, этот чертов дилетант, он же все
разваливает, ты понимаешь?!» — на одной из встреч говорил мне
знакомый полковник генерального штаба, один из многих офицеров,
оказавшихся в оппозиции к кремлевскому назначенцу Сердюкову.
Притом, многие офицеры признаются сегодня, что испытали чувство
облегчения в первые дни после того как Сердюков возглавил
министерство обороны. Была надежда, что он разгребет навоз в этих
авгиевых конюшнях, разберется с коррупцией и т.д.
Источник
«Эта мебельная крыса, этот чертов дилетант, он же все разваливает,
ты понимаешь?!» — на одной из встреч говорил мне знакомый полковник
генерального штаба, один из многих офицеров, оказавшихся в
оппозиции к кремлевскому назначенцу Сердюкову. Притом, многие
офицеры признаются сегодня, что испытали чувство облегчения в
первые дни после того как Сердюков возглавил министерство обороны.
Была надежда, что он разгребет навоз в этих авгиевых конюшнях,
разберется с коррупцией и т.д. Но коррупции, рассказывают, стало не
меньше, а больше. От назначенца, которого будут высмеивать на все
лады в будущих учебниках истории и говорить о нем как о примере
организаторской бездарности нынешней власти, пострадала только
обороноспособность страны. Распродаются военные объекты, десятками
сворачиваются оборонные проекты, прекращается подготовка офицеров и
специалистов: закрылось недавно училище в Ульяновске, при очень
странных обстоятельствах остановлена деятельность авиационного
училища в Иркутске (здания опечатали, студентов посадили в самолеты
посреди ночи). Великая русская армия, которую не смог сломать ни
Мамай, ни Наполеон, ни Гитлер, сегодня постепенно умирает. В то же
время армии зарубежные только наращивают свой потенциал.
Генерал-полковник Ивашов — один из ведущих советских и российских
военных специалистов, чей авторитет признается и за рубежом,
рассказывает о последних инициативах власти по развалу армии, а
также о том, какие сегодня существуют внешние угрозы.
Цитата: Сегодня же американцы, при нашем благорасположении,
кардинально изменили функциональную роль ядерного потенциала. Им
сдерживающий фактор сегодня абсолютно не нужен, они нейтрализуют
его своей ПРО, соглашениями с Россией и наращиванием класса
высокоточных ударных средств с обычным оснащением. Поэтому-то нам и
предлагают сокращение ядерных боеголовок до уровня, надежно
нейтрализуемого силами США. Устраняя этот фактор сдерживания, США
кардинально изменяют свою военную стратегию: они последовательно
выводят стратегические ядерные силы из игры, делая ставку на
доминирующее превосходство обычных сил с вкраплением в них
малогабаритных ядерных боеприпасов для решения специальных
задач.
Основными ударными средствами армии США становятся крылатые ракеты
большой дальности. Даже четыре самые мощные атомные подлодки типа
«Огайо» американцы переоборудуют под «Томагавки», снимая с них
самые мощные баллистические многозарядные ракеты.
Мы же по-прежнему апеллируем к СЯС, как к единственному гаранту
безопасности. А если массированного ядерного удара по российской
территории не будет (что, собственно, на 90% вероятно, ибо Запад с
вожделением поглядывает на наши богатства, уничтожать их и заражать
радиацией не собирается), а будет массированный удар высокоточным
оружием в обычном оснащении?
Расширенное заседание коллегии Минобороны РФ с участием Верховного
главнокомандующего, состоявшееся 17 марта 2008 г., похоже, носило
чрезвычайный характер. Заседание подобного рода проводят, как
правило, два раза в год. Первое, более скромное, после зимнего
периода обучения. Второе – по окончании учебного года. По уже
давно установившейся традиции как раз на второе заседание, которое
именуется совещанием высшего руководящего состава Вооруженных сил,
и прибывает президент – Верховный главнокомандующий.
Нынешнее заседание – исключение из этих устоявшихся правил,
что и дает право называть его чрезвычайным. Да и тема заседания
– реформа армии (по моим подсчетам, шестая за постсоветский
период) – тоже чрезвычайная, ибо менее трех лет назад бывший
министр обороны торжественно и громогласно заявил об окончании
военной реформы. Значит, какие-то чрезвычайные обстоятельства
вызвали необходимость реформировать только что
отреформированное.
Августовский 2008 года конфликт на Кавказе не в счет, как и кризис:
реформа началась задолго до первого и второго. А верить в
гениальную прозорливость Сердюкова и Макарова, предвидевших и
конфликт, и кризис, не позволяет элементарная справедливость: нет
доказательств их гениальности. И даже симптомов, скорее наоборот.
Значит, случилось нечто исключительное, что заставило Верховного
пропиариться в военном ведомстве.
Возможно, это результат Общероссийского офицерского собрания от 21
февраля с.г., оценившего:
– состояние военной безопасности – как
неудовлетворительное,
– действия гр-н В.Путина и А.Сердюкова по подрыву
боеготовности армии и флота – преступными,
– поведение Д.Медведева – безответственным.
Офицерское собрание фактически предъявило ультиматум высшей
военно-политической власти.
Не исключаю, что к проведению экстренного заседания коллегии
Минобороны подвиг отказ офицеров ряда частей и соединений от
участия в параде 9 мая 2009 г. Возможно, причина – во
всеобщей обеспокоенности россиян одиозностью и бестолковостью
проводимой реформы. Тем более что правды народу как единственному
источнику власти в России никто не говорит. Потому что мы
«демократическая» страна.
Теперь по существу обсуждаемых вопросов.
Президент, анализируя военно-политическую обстановку в мире, в
качестве угроз назвал локальные кризисы и международный терроризм.
Намекнул, сделав озабоченный вид, на натовскую инфраструктуру
вблизи российских границ.
«Бузина», вполне оправдывающая сохранение в Вооруженных силах
нескольких десятков бригад. И вдруг огромный такой «дядька»:
стратегические ядерные силы, которые должны «гарантированно
выполнить все поставленные задачи по обеспечению военной
безопасности России».
Как это позволите понимать? По каждому Саакашвили и по террористу
– по 0,2 мегатонны? Может, перед наступлением бригады на очаг
террористов или на грузинских волонтеров будет проводиться огневая
подготовка стратегическими ядерными боеприпасами? А как иначе
понимать фразу главы государства о том, что качественное повышение
боеготовности войск (т.е. сил общего назначения. – Л.И.) идет
за счет стратегических ядерных сил?
40 лет прослужил в армии, на каких только совещаниях, конференциях,
учениях не присутствовал, а такое слышу впервые. Ведь теперь любой
комбриг на упрек, что, мол, его бригада не боеготова, может лихо
ответить: «А дайте мне «Тополь М», тогда увидите, что будет».
И вообще удивляет консервативная неизменность в отношении Генштаба
и Минобороны РФ к стратегическому ядерному потенциалу. Да, когда-то
он играл роль главного фактора сдерживания. Но, заметим, в условиях
паритета сил общего назначения и отсутствия масштабной системы
ПРО.
Сегодня же американцы, при нашем благорасположении, кардинально
изменили функциональную роль ядерного потенциала. Им сдерживающий
фактор сегодня абсолютно не нужен, они нейтрализуют его своей ПРО,
соглашениями с Россией и наращиванием класса высокоточных ударных
средств с обычным оснащением. Поэтому-то нам и предлагают
сокращение ядерных боеголовок до уровня, надежно нейтрализуемого
силами США. Устраняя этот фактор сдерживания, США кардинально
изменяют свою военную стратегию: они последовательно выводят
стратегические ядерные силы из игры, делая ставку на доминирующее
превосходство обычных сил с вкраплением в них малогабаритных
ядерных боеприпасов для решения специальных задач.
Основными ударными средствами армии США становятся крылатые ракеты
большой дальности. Даже четыре самые мощные атомные подлодки типа
«Огайо» американцы переоборудуют под «Томагавки», снимая с них
самые мощные баллистические многозарядные ракеты.
Мы же по-прежнему апеллируем к СЯС, как к единственному гаранту
безопасности. А если массированного ядерного удара по российской
территории не будет (что, собственно, на 90% вероятно, ибо Запад с
вожделением поглядывает на наши богатства, уничтожать их и заражать
радиацией не собирается), а будет массированный удар высокоточным
оружием в обычном оснащении?
Теперь о другой «бузине». Той, которая произносится президентами и
министрами-реформаторами особенно торжественно, с высоким пафосом:
«Качественная модернизация наших Вооруженных сил, обретение ими
нового перспективного облика» (прежний вариант: «широкомасштабное
перевооружение Вооруженных сил современными образцами вооружения и
военной техники»). Ветеранов и действующих офицеров эти
высокопарные фразы бросают в дрожь. Почему?
Потому, что, когда несколько лет назад С.Иванов объявил в
присутствии Верховного о начале масштабного перевооружения, по его
же словам, современной техники в войсках было 30%. 17 марта 2009 г.
А.Сердюков подвел итог пафосно объявленного Ивановым
перевооружения: количество современной техники в Вооруженных силах
– не более 10%.
Вот вам и «дядька»: 20% современной техники как корова языком
слизнула – и все в результате «масштабного перевооружения».
Верующие крестятся и приговаривают: не приведи Господь такой
модернизации.
10% техники – это как раз для проведения парадов в столице
нашей Родины, на родине двух последних президентов –
Санкт-Петербурге, городах-героях и столицах субъектов Российской
Федерации.
На какой забор повесить фразу президента о том, что сегодня впервые
(видимо, надо читать: за всю историю СССР и России) сложились самые
благоприятные условия для «качественной модернизации» армии?
Оказывается, даже «текущие финансовые сложности» не помеха.
Господин президент, хотелось бы знать про те самые условия. 21
февраля с.г. на Общероссийском офицерском собрании, прошедшем с
участием представителей оборонной промышленности, прозвучал иной
вывод: «Российский ОПК более не является взаимосвязанной системной
структурой, способной осуществлять серийное производство военной
техники для Вооруженных сил РФ в необходимых количествах. Даже
иностранные заказы (как правило, единичные, не серийные поставки)
принимаются к исполнению не ранее 2012 года».
Значит, будем закупать технику и комплектующие в Израиле или
как?
Но самый большой перл, мне представляется, проявился 17 марта в
следующем «теоретическом» посыле. Президент: «Долгосрочные планы в
области обороны должны быть основаны на стратегии национальной
безопасности России на период до 2020 года, которую в ближайшее
время предстоит утвердить на Совете безопасности».
Министр обороны: «В соответствии с поставленными задачами, считаем
необходимым в 2009 году основные усилия сосредоточить на проведении
первоочередных мероприятий по выводу на перспективный облик
Вооруженных сил. До 1 декабря 2009 г. должны быть завершены
организационные мероприятия по переводу на новый облик соединений и
воинских частей, в том числе требующих передислокации».
То есть президент говорит об утверждении основополагающего
документа (к слову, стратегия национальной безопасности – не
наш, а американский вариант, ну да бог с ним, собезьянничали в
очередной раз), на базе которого должны быть отработаны и
утверждены:
– военная доктрина;
– перспективный план строительства (развития, модернизации)
Вооруженных сил;
– план применения Вооруженных сил (учитывающий реальные
угрозы);
– соответствующие планы видов ВС и родов войск;
– бюджетно-финансовый план обеспечения мероприятий военного
строительства (постановление правительства РФ).
А министру нормативно-методологическая база не нужна, он уже в
«первоочередных мероприятиях». В советское время было такое
понятие: встречный план. Судя по всему, г-н Сердюков в своем рвении
как раз выдвигает такой встречный план. Но если раньше это касалось
лишь соцсоревнования и было оправданно, то сегодня все, что мы
наблюдаем в армии, имеет другое название: шизофрения.
Если бы кто-то предложил промышленникам идею построить комплекс
крупных предприятий (или провести глубокую модернизацию) без
геодезических и иных изысканий, без проектных работ, без
согласованного финансового обеспечения и без обоснования важности и
полезности такого строительства (модернизации), то для него, такого
«новатора», немедленно вызвали бы карету «скорой помощи».
В нынешней же армии все сойдет. Главное – проводимое
тщательно засекретить от собственного народа.
И – еще «бузина». В ходе реформы планируется не только более
чем вдвое сократить офицерский корпус, но и ликвидировать институт
прапорщиков и мичманов. Заменить высококлассных специалистов
предполагается контрактниками.
А теперь – «дядька». А. Сердюков: «Военнослужащим по
контракту, которых становится все больше в Российской армии,
свойственны такие виды преступлений, как уклонение от прохождения
военной службы и неуставные взаимоотношения». В переводе на
нормальный язык это звучит так: те, кто не сбежал из армии, бьют
друг другу физиономии.
Правда, давление военной общественности дает какие-то результаты:
на совещании заговорили о возможности оставления в строю некоторого
числа прапорщиков и мичманов.
О жилищном и финансовом рае, обещанном президентом и министром,
говорить не буду. Ибо рай это всего лишь мечта.
А в целом впечатление от всего творящегося в военной организации
некогда великого государства весьма печальное. Выразить можно
только двумя словами: глупость или предательство.
Насколько же прав оказался наш выдающийся соотечественник
А.А.Зиновьев: «Годы советской и российской истории после 1985 года
войдут в историю человечества как пример того, что происходит со
страной, когда власть в ней захватывают некомпетентные и
безответственные люди… На самом деле происходит разрушение
страны и разграбление того, что было создано трудом многих
поколений миллионов людей в тяжелейших исторических условиях».
Честь имею.
Л.Г. ИВАШОВ,
генерал-полковник, председатель
Военно-Державного союза России.
Источник