Это название — не преувеличение и не метафора. Речь пойдёт о
самом натуральном рабстве, законодательно оформленном в России, а
также во многих других странах. В данном случае я не подразумеваю
принудительный труд заключённых, хотя эта тема тоже весьма
серьёзна. Сейчас я имею в виду порабощение государством людей,
заведомо ни в чём не виновных даже перед российским
законодательством. Речь идёт о воинской повинности.
Для меня наиболее странным является то, что этот рабовладельческий
анахронизм существует не только в СНГ и других тоталитарных или
авторитарных государствах, но и в некоторых странах Запада, хотя,
конечно, в значительно смягчённом виде. По-моему, очевидно, что
узаконенное порабощение невиновных людей несовместимо со свободным
цивилизованным обществом.
Это название — не преувеличение и не метафора. Речь пойдёт о самом
натуральном рабстве, законодательно оформленном в России, а также
во многих других странах. В данном случае я не подразумеваю
принудительный труд заключённых, хотя эта тема тоже весьма
серьёзна. Сейчас я имею в виду порабощение государством людей,
заведомо ни в чём не виновных даже перед российским
законодательством. Речь идёт о воинской повинности.
Для меня наиболее странным является то, что этот рабовладельческий
анахронизм существует не только в СНГ и других тоталитарных или
авторитарных государствах, но и в некоторых странах Запада, хотя,
конечно, в значительно смягчённом виде. По-моему, очевидно, что
узаконенное порабощение невиновных людей несовместимо со свободным
цивилизованным обществом.
Я пишу слово рабство потому, что именно оно соответствует любой
(как воинской, так и трудовой или «альтернативной»), повинности.
Как известно, всякое полезное для общества занятие называется
трудом, и если, например, обществу полезно иметь армию, то служба в
ней — тоже труд, за который, как и за любой другой, необходимо
платить нормальную зарплату на договорных началах.
Если же общество (точнее — государство) предпочитает силой
заставлять людей трудиться практически задарма, то оно, несомненно,
выступает в качестве рабовладельца, так как принудительный труд и
рабство — синонимы.
Возможно, главный смысл воинской повинности тоталитарное
государство видит именно в выработке у своих граждан психологии
государственных рабов.
Часто воинскую повинность пытаются оправдать тем, что на
добровольную профессиональную армию потребовались бы большие
средства, и это, мол, привело бы к понижению благосостояния народа.
Даже если б было именно так, то это всё равно не оправдание для
рабства, но дело в том, что солдаты — тоже часть народа, и если они
получали бы нормальную зарплату, то народ в целом никак не мог бы
оказаться от этого в проигрыше.
Наоборот, благосостояние народа даже повысилось бы, так как
необходимость платить солдатам зарплату привела бы к сокращению
армии до оптимальных размеров, а также исчезли бы убытки, вызванные
неэффективностью всякого рабского труда.
Ещё важнее то, что в добровольной профессиональной армии не могло
бы быть ни «дедовщины», ежегодно приводящей к тысячам жертв, ни
массовых самоубийств (до 5 тысяч в год) из-за невыносимой рабской
жизни, ни огромных бессмысленных потерь во время учений. Все эти
трагические явления вызваны в первую очередь тем, что
рабовладельческий способ комплектования армии подавляет
человеческое достоинство и приводит к рабовладельческим порядкам
внутри этой армии.
Несколько раз в печати сообщалось, что в армии, по данным союза
«Щит», в мирное время ежегодно гибнут, как минимум, около 12 тысяч
солдат (максимум — около 20 тысяч). У некоторых, в том числе и у
части демократов, существует опасение, что переход к
профессиональной армии может привести к созданию «банды
профессиональных убийц» и к применению её против народа. На это
можно возразить хотя бы то, что все самые кровавые тираны (Гитлер,
Сталин, Ленин, Пол Пот и др.) порабощали и уничтожали свои и чужие
народы с помощью армий, построенных вовсе не на
добровольно-профессиональной основе, а на воинской повинности да на
лозунгах о «священном долге», «почётной обязанности» и т. п.
Ещё стоит упомянуть о том, что при воинской повинности совершенно
никакого правового смысла не может иметь принятие воинской присяги,
так как юристам хорошо известно, что обязательства, данные под
угрозой насилия, юридически недействительны. Присяга может иметь
правовую силу только в добровольной армии, где она даётся без
принуждения, и только в такой армии может считаться настоящим
преступлением дезертирство или невыполнение законного приказа.
И ещё одно. Если вместо профессионализации армии ограничиться
введением «альтернативной» трудовой повинности (то есть
«альтернативы» между двумя видами рабства), то в случае нехватки
солдат власти, очевидно, будут заинтересованы в создании
«альтернативщикам» таких условий жизни и труда, которые были бы ещё
хуже, чем в армии.
Кстати, как воинская, так и любая другая повинность прямо
противоречит ряду статей не только Всеобщей Декларации прав
Человека, но даже российской Конституции. Например, статья Всеобщей
Декларации провозглашает право человека «на жизнь, на свободу и на
личную неприкосновенность», а статья 53 российской Конституции
говорит: «Принудительный труд запрещён». (Если кто-то сомневается в
том, что воинская служба является трудом, то он может в этом
убедиться хотя бы теоретически, прочитав в любом толковом словаре
определение слова «труд»).
В завершение выскажу свою мысль о том, что при любой власти каждый
человек имеет полное право не признавать и не соблюдать законы о
каких-либо повинностях, так как такие законы направлены против
главного права человека — права не быть рабом.
P.S. В качестве дополнения к этой своей очень старой (но
по-прежнему актуальной) статье добавлю, что упомянутая в ней 53-я
статья российской конституции теперь имеет номер 37, а срок
принудительной службы в армии хотя и снизился до 1 года, но, по
многочисленным сообщениям, солдат-срочников стали чуть ли не
повсеместно принуждать путём избиений к подписыванию «контрактов»
на несколько лет дополнительной, якобы добровольной службы.
Источник