Все ли Лошак прочитал о народе?
Андрей Лошак
У любого нормального человека политика вызывает чувство
отвращения — как несвежие продукты в холодильнике. И при виде
полных щек и именных запонок наших парламентариев не возникает
никакого желания выяснять, где там Нижняя палата, где Верхняя и чем
они различаются. Всем понятно, что собрались какие-то серьезные
дяди решать свои дела. Они нас не трогают, и их не надо трогать.
Видимо, это и есть общественный договор.
Но иногда власть своими отвратительными руками влезает в наши
уютные аполитичные мирки. Так было с телевидением, от которого
пришлось отказаться. Потом с большинством газет и журналов. Теперь
вплотную подобрались к интернету, правда, пока еще не решили, что с
этим делать.
Все ли Лошак прочитал о народе?
Андрей Лошак
В верхах
У любого нормального человека политика вызывает чувство отвращения
— как несвежие продукты в холодильнике. И при виде полных щек
и именных запонок наших парламентариев не возникает никакого
желания выяснять, где там Нижняя палата, где Верхняя и чем они
различаются. Всем понятно, что собрались какие-то серьезные дяди
решать свои дела. Они нас не трогают, и их не надо трогать. Видимо,
это и есть общественный договор.
Но иногда власть своими отвратительными руками влезает в наши
уютные аполитичные мирки. Так было с телевидением, от которого
пришлось отказаться. Потом с большинством газет и журналов. Теперь
вплотную подобрались к интернету, правда, пока еще не решили, что с
этим делать.
С крушением «цивилизации углеводородов» власть стала интересоваться
культурным слоем страны, который в силу привычки к умственному
труду плохо поддавался тотальной зомбификации. К нему пытаются
подобрать более сложные отмычки. Возросло количество агентов
влияния. Они теперь есть в каждой сфере. Посмотрим на список
единороссов от культуры. Музыка: Алексей Рыбников, Лариса Долина,
Игорь Бутман — все люди в своих областях достойные и
уважаемые. Кино и театр: Алиса Фрейндлих, Владимир Меньшов, Гоша
Куценко, теперь вот еще и Федор Бондарчук.
Режиссеру это решение, очевидно, далось нелегко. Сначала на
пресс-конференции по поводу «Обитаемого острова-2» он заявил, что
страна «катится в жопу» и нас ждет тоталитаризм. Через пару дней он
отрекся от своих слов, а уже на следующий день после этого вступил
в «Единую Россию» со словами: «У меня есть гражданская позиция, и я
должен был ее продемонстрировать». Подобная амплитуда заявлений
вполне объяснима. Он как бы на собственной шкуре провел
эксперимент: действительно ли наступила оттепель или все-таки пока
недооттепель, как пишут теперь в модных журналах? Интересно, что
буквально за несколько дней до пресс-конференции я разговаривал с
Бондарчуком как раз на тему партийной принадлежности, и он
категорически отрицал какое-либо отношение к «Единой России», даже
участие в ее молодежном крыле. Какие же волшебные слова должны были
сказать режиссеру, чтобы уже через неделю по телеканалу «Вести»
можно было весь вечер наблюдать, как он с воодушевлением трясет
руку председателю партии Борису Грызлову, автору бессмертного
афоризма: «Парламент не место для дискуссий»? К сожалению, сразу
после вступления в партию Бондарчук стал недоступен для
комментариев.
Не так давно я разговаривал на эту тему с другим новоиспеченным
единороссом, Игорем Бутманом. Оказывается, главную роль в том,
чтобы блестящий джазмен и гражданин США вступил в партию, сыграл
его друг Владислав Сурков, с которым они нередко вместе обедают.
Про эти таинственные обеды я слышу давно. Через них прошли самые
разные люди: от журналиста Кашина до писателя Проханова. Помню,
однажды встретил в аэропорту музыканта Шнурова. Спрашиваю: «Чего
это ты налегке?» Он мне отвечает: «Да я к дяде Славе Суркову на
обед летал». Шнуров уверял, что ему даже специальный мобильный
выдали, по которому в Администрации его всегда могли найти.
Разговаривал он с главным идеологом страны только о музыке,
например о додекафонии Шенберга. Впрочем, когда я в следующий раз
встретил Шнурова примерно через год, кремлевского мобильного у него
уже не было. «Выкинул. Заебали, — сказал музыкант. —
Зато мечту свою воплотил: спел, назло Лужкову, на Красной
площади».
Мне одно непонятно: как можно вести беседы с Прохановым о
розенкрейцерах или со Шнуровым о Шенберге, будучи одновременно
создателем и вдохновителем всех этих топором деланных
прокремлевских молодежных движений? Как можно писать о связи Миро с
апофатическим богословием и устраивать на Театральной площади акцию
со спусканием книг Сорокина в унитаз?
В низах
С нашистами мне довелось общаться во время съемок репортажа о
молодежной политике. «Ликующая гопота» — точнее не скажешь.
Неслучайно журналиста Юлию Таратуту, в статье которой это
определение впервые всплыло, преследовали потом с улюлюканьем целый
месяц, так что ей пришлось сменить номер мобильного. Помню, в офисе
нашистов в качестве пола использовалась огромная фотография
Лимонова. Я спросил у девицы, которая топталась на его очках:
— Вы знаете, кто это?
— Фашист Лимонов
— Вы читали его книги?
— Нет, он ведь извращенец. Он же того… — На ее
лице проступило отвращение. — С негром…
Комиссару воронежского отделения Алексею Филонову, перекочевавшему
туда из «Идущих вместе», я задал тогда давно интересовавший меня
вопрос: за что вы с Сорокиным так? Филонов ответил: «Ну, это было
личное. Он ворвался в наш московский офис и устроил там настоящий
разгром. За это ему решили немного отомстить». Я вспомнил тишайшего
Владимира Георгиевича, погруженного в себя настолько, что извлечь
его из собственных глубин решительно невозможно.
— Вы ничего не путаете? — спрашиваю Филонова.
— Сорокин — это такой толстый мужик с большой бородой,
да?
— Точно, путаете.
— Ну, может, и путаю, — с легкостью согласился
комиссар. — Я сам при разгроме не был, мне московские
товарищи рассказывали.
Я понял тогда особенность «наших», всех этих невзрачных юношей и
девушек, похожих друг на друга, как шахматные пешки. Они не
способны к самостоятельному мышлению. Think different — это
не для них. «Наши» — это замятинские «Мы», где вместо людей
были «нумера» на службе у Единого государства, а личное сознание
воспринималось как болезнь. Нужно всего лишь пообещать им скорую
карьеру управленцев, для убедительности показать фотку с
рукопожатием президента — и они будут, если надо, как
настоящие хунвейбины, ходить строем и ломать пианистам пальцы. И
никто из них никогда не задумается: а разве может «антифашистское
демократическое движение» называться «Наши»? Разделять людей на
«своих» и «чужих» — это вроде бы совсем не в духе
антифашизма.
Считается, что все эти примитивные, неотесанные технологии
оказались эффективными. Впрочем, в условиях экономического подъема
наш не избалованный благоденствием народ проголосовал бы за кого
угодно, лишь бы гарантировали потребкредиты. Угроза «оранжевой»
революции, ради борьбы с которой создавались эти движения, была
явно преувеличена, а реальная борьба с неонацизмом, захлестнувшим
улицы, — последнее, что интересовало авторов проекта. Так что
эффективность их даже в годы путинского застоя под большим
вопросом.
На «ликующих гопниках» была отработана замятинская схема
манипуляции коллективным сознанием. Оказывается, между людьми и
бандерлогами не такая уж большая разница. В приложении к
телевидению схема оказалась беспроигрышной. В бандерлогов
превратилась вся страна. Те, кто попросвещеннее, ушли в интернет,
как в катакомбы, но их меньшинство. Абсолютное большинство
превратилось в того самого телезрителя из Таганрога с пивом,
пельмешками и полным отсутствием личного сознания.
Суркову приписывают термин «офшорная аристократия», употребленный
по отношению к олигархам: типа зарабатывают здесь, а проматывают
там. И в гробу они эту страну видали. Замглавы Администрации вроде
как их позицию осуждает. При этом работа кремлевских
политтехнологов с молодежью и электоратом носит точно такой же
«офшорный» характер. Главное — выполнить техническую задачу
по сохранению стабильной власти на коротком отрезке времени, а
дальше разберемся. В результате мы имеем управляемую, но совершенно
не способную на самостоятельные решения молодежь. Когда страна
входит в зону турбулентности, из режима «автопилот» нужно
переходить на ручное управление. Для этого необходимы люди, умеющие
мыслить, а не выполнять команды. Именно с такими людьми и боролись
кремлевские идеологи последнее десятилетие.
Энигматическая личность
Совершенно случайно меня угораздило попасть на форум
«Стратегия-2020», организованный «Единой Россией» и лично г-ном
Сурковым. Если не считать нескольких одиозных клевретов режима и
нашистов в качестве массовки, публика в целом была очень приличная.
Я оказался в секции «Новые элиты России». Здесь было много
замечательных слов про «короткий горизонт» элит, про национально
ориентированную буржуазию и т.п. На глаза мне попалась стенограмма
предыдущего заседания, на котором выступал сам г-н Сурков: «У меня
есть опыт работы с молодежными движениями, самыми массовыми в
стране. Когда их спрашиваешь: «Куда вам нужен лифт? Куда вы все
хотите?» — они все хотят в Газпром. Это смешно, это не
стыдно, но это правда на сегодня. Надо понять: наше общество
— это Газпром в кубе, это нечто более сложное или это что-то
вообще другое».
Удивительно, что главный идеолог искренне недоумевает, куда это все
Чацкие разбежались. Мне кажется, проблема в самом идеологе. Г-н
Сурков слишком элитарен. Более того, он декадент. Наверно, многие
читатели журнала «Эсквайр» запомнили его стихи про черных
всадников, написанные для группы «Агата Кристи». Ему бы в
какую-нибудь республику Фиуме советником, а не в кремлевскую
Администрацию. Русский народ Суркову неблизок, непонятен и,
подозреваю, не слишком приятен. С ним он работает грубо, широкими
мазками, потому что в него не верит. Думаю, если бы вдруг в кабинет
на Старой площади зашел Иисус Христос, Сурков вполне мог бы
повторить вслед за Великим Инквизитором: «Ты хочешь идти в мир и
идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в
простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и
осмыслить, которого боятся они и страшатся, — ибо никогда и
ничего не было для человека и для человеческого общества
невыносимее свободы!»
Другое дело разнообразные элиты, люди искусства, интеллектуалы,
которыми г-н Сурков окружил себя, чтобы вести с ними приятные и
умные беседы. Долго так продолжаться не может. Нация, согласно
словарю Брокгазуа и Эфрона, это совокупность индивидов, связанных
сознанием своего единства. Никакого единства не может быть в
стране, сознательно разделенной на элиту и быдло. Для одних —
обсуждение стратегии, интеллектуальные дебаты, смелые предложения,
для других — «Доярка из Хацапетовки» и «Время» с Петром
Толстым. Чисто теоретически народ может находиться в стойле, пока
ему кладут достаточно сена. Потом он окончательно выродится или
выломает ограду, и что будет дальше, мы знаем из русской классики.
Никакие Башни с излучателями уже не помогут.
Все-таки г-н Сурков крайне энигматическая личность. Понять его
— значит понять эту власть. Но почему-то не хочется. Ну если
только вдруг на обед позовут…