Российско-украинские отношения сейчас
развиваются по негативному сценарию и эскалация напряжённости идёт
по возрастающей. Хотя в основе конфликта лежат современные
геополитические и экономические противоречия, риторика обеих сторон
активно использует мифологию исторического прошлого. Одним из самых
ярких негативных образов в отношении Украины в российском массовом
сознании является всё, что связано с Западной Украиной,
бандеровщиной, бандеровцами и Степаном Бандерой. В России
чрезвычайно широко распространено мнение, что защита Украиной и
украинцами своих национальных и государственных интересов
происходит из-за «негативного» враждебного России влияния
западноукраинского национализма. Галицийские украинские
националисты напрямую обвиняются в России в расколе между
«братскими» русским и украинским народами. В связи с этим особенно
важно понимать, какие именно представления, ассоциации и
подсознательные эмоции лежат в основе распространённого в России
представления о бандеровщине и Степане Бандере. Тем более, что в
силу исторических обстоятельство этот образ оказывает воздействие
на восприятие украинского национализма части населения восточных
областей современной Украины.
В российском массовом сознании бандеровцы это, прежде всего,
жестокий противник советского и по наследству российского
государства, коллективный образ врага всего русского на землях
присоединённых к СССР после сентября 1939 г. Если говорить о
реальных фактах, лежащих в основе представления о бандеровщине и
Степане Бандере в России, то здесь мы находим только достаточно
расплывчатое определение, что бандеровское движение ожесточённо
боролось против советских властей с оружием в руках, что Степан
Бандера был его лидером и что в результате были многочисленные
человеческие жертвы. Интересным феноменом представления о
бандеровском движении в России до недавнего времени и в
значительной степени сейчас является факт, что в российском
массовом сознании бандеровщина территориально не ограничивается
только Западной Украиной. Бандеровцами назывались и часто
называются сейчас участники антисоветского сопротивления в
Молдавии, Западной Белоруссии, Латвии, Литвы и Эстонии. Также
весьма симптоматично, что Степан Бандера практически единственный
исторический персонаж, которого россияне знают из числа лидеров
антисоветского сопротивления и вообще из истории 20 в. враждебных
«западных» территорий СССР. Именно С. Бандера стал знаковой фигурой
для российского и прежде советского общества. Этого не могло
произойти, если бы его именем не было названо всё движение.
По крайней мере до середины 1990-х гг. обычными в России были такие
определения, как литовские «бандеровцы», латышские и эстонские. В
последнее время бандеровцами прибалтийских партизан в России
называют все реже в связи с распространением заимствованного из
Прибалтики термина «лесные братья». Весьма парадоксально, что в
России могут называть бандеровцами участников антисоветского
сопротивления, которые в реальности были противниками украинского
национализма. В частных разговорах мне встречались такие
определения: «в Молдавии были тоже свои бандеровцы», — в результате
расспросов выяснилось, что речь шла о румынских партизанах, которые
после 1945 г. с оружием в руках отстаивали принадлежность Молдавии
Румынии. О дружественном отношении румынских партизан к настоящим
бандеровцам не может быть и речи в связи с вхождением в УССР
румынской Буковины. Совсем уж шокирующим для меня стал момент,
когда я услышал о бандеровцах в Западной Белоруссии и выяснил, что
на самом деле речь шла о польской Армии Крайовой и других польских
формированиях, которые в соседней Волыни вели боевые действия
против антисоветской Украинской повстанческой армии. При этом
определение польского вооружённого подполья в Западной Белоруссии
как бандеровцев я слышал не только от современников войны, но и от
современных белорусов, которые, правда, не имели исторического
образования.
Столь странной ситуации с образом бандеровцев и бандеровщины в
российском массовом сознании в значительной мере способствовало
практически полное отсутствие в Советском Союзе публикаций на
русском языке о антисоветском вооружённом сопротивлении в
1940-1950-е гг. В СССР выходила многочисленная агитационная
литература об антисоветских «бандитах», «немецко-фашистских
буржуазных» западноукраинских, литовских, латышских и эстонских
националистах. Она была на национальных языках и была обращена
именно на перевоспитание населения, в котором были распространены
антисоветские настроения. В советских агитационных публикациях есть
и достоверные фактов, которые были специально подобраны и порой
отражали реальную ситуацию. В противном случае советская пропаганда
как откровенная ложь в национальных сообществах западных окраин
СССР не могла иметь никакого эффекта. У русскоязычных читателей
СССР, не говоривших на украинском, литовском, латышском и эстонском
языках такого источника информации не было. На русском языке
агитационные книги об антисоветском вооружённом сопротивлении
1940-1950-х гг. почти не издавались. После распада Советского Союза
ситуация в России в этом отношении не изменилась.
Отсутствие печатных источников информации привело к тому, что
определяющую роль в формировании образа бандеровщины и бандеровцев
в российском массовом сознании сыграли рассказы и впечатления
очевидцев, побывавших на Западной Украине во второй половине 1940-х
гг. в разгар вооружённой советско-украинской борьбы. И это прежде
всего информация и слухи о жестокостях, пытках зверствах
националистического подполья. В воспоминаниях многих офицеров
спецслужб, рядовых МГБ, чиновников и гражданских специалистов,
направленных на работу на Западную Украину в 1940-е гг. сквозит
страх и зачастую ужас мучительной смерти и её постоянного ожидания.
Пребывание на Западной Украине в их рассказах представляется как
игра со смертью. Смерть от неизвестных, чаще всего ночью,
иррациональная смерть для их логики, непонятно за что, смерть
только из-за того, что ты им враг, хотя часто и не понимаешь, что
именно ты им сделал, за что они тебя убивают, смерть только из-за
того, что твоё государство прислало тебя сюда работать и потому что
ты не они, ты русский или не местный. При этом чаще всего в
рассказах свидетелей полностью игнорировался факт, что местных
жителей от рук подполья по обвинению в сотрудничестве с советской
властью и спецслужбами погибло на порядок больше.
Это образ смертельной опасности исходящей от бандеровцев в
российском массовом сознании закрепился и приобрёл зрительные формы
при помощи художественных фильмов. Они многократно усилили эффект
слухов при полном отсутствии печатной информации на русском языке..
В 1960-1980-е гг. советская киноиндустрия достаточно необычно для
своих канонов засмаковала сцены жестоких казней храбрых советских
пограничников и патриотов от рук «бандеровских изуверов». Одна из
самых частых цитируемых в фильмах сцен — это сжигание живьём в
различных эффектных ракурсах: в огне на облитом бензином тракторе,
горящем сарае или на костре в котором держат кричащего
пограничника. По накалу эти сцены превосходят кадры советских
кинолент о казнях немецкими карателями советских граждан. В фильмах
бандеровцы жестоко казнят советских патриотов лицом к лицу, можно
сказать «в ручную», а не просто с помощью выплеснутой канистры
бензины на стену здания. Сотрудники советских спецслужб,
искореняющие такое зло выглядят в фильмах светлыми воинами и
идеальными героями. Этот образ из российского массового сознания
никуда не ушёл и остаётся сильным как и прежде.
Стоит отметить, что при внимательных расспросах удалось выявить
группу русскоязычных очевидцев событий на Западной Украине 1940-х
гг., в воспоминаниях которых тоже сквозит страх, но нет такого
сильного антизападноукраинского настроения как у предыдущей группы.
В ходе осторожных расспросов выяснялось, что представителям этой
группы удавалось сориентироваться в ситуации, выбрать нейтральную
линию поведения по отношению к советским властям и
националистическому подполью и тем самым не подставить себя под
удар какой-либо из воюющих сторон. Это касается, в первую очередь,
рядовых советских технических специалистов и педагогов, многие из
которых живут на Западной Украине до сих пор. Фактически советская
власть не обеспечивала им никакой защиты от партизан и бросала на
произвол судьбы. Некоторые из них признавались, что осознанно
закрывали глаза, не доносили на подпольщиков, постоянно общались с
ними и в некоторых случаях сотрудничали. Респонденты из этой группы
почти не делятся с окружающими этим своим опытом и поэтому
практически не влияют на образ бандеровщины в российском массовом
сознании.
Трудно представить, чтобы отношение к бандеровщине и бандеровцам в
российском обществе может измениться к лучшему хотя бы в
среднесрочной перспективе. К тому же образы врага в
российско-украинских отношениях постоянно меняются. В 1920-1930-е
гг. главным врагом русско-украинской дружбы были объявлены
петлюровцы, в 1940-е гг. вместо петлюровцев врагом стали
бандеровцы, в наше время в России уже больше распространена
риторика про «оранжевую чуму», в будущем будет что-нибудь ещё. Тем
не менее, не смотря на новые веяния в восприятии россиянами
современной Украины негативный образ бандеровщины и бандеровцев не
теряет своей актуальности. И его жизнестойкость, скорее всего, не
зависит уже от исторической памяти, а от сегодняшней ситуации. Мы
живём во время всё большего доминирования негативных образов друг
друга в российско-украинских отношениях и, возможно, это
закономерный этап для истории двух независимых государств.
В учебниках советской истории, история Украины начиналась лишь с
1917 года, и преподносилась нам как счастливое присоединение к
старшему брату, России. Но мы не будем вдаваться в те далекие
времена, а рассмотрим историю более новую, историю освободительного
движения ОУН УПА.
Советские учебники не ошиблись, история освобождения Украины
началась действительно в 1917 году, но закончилось оно не описанным
счастьем, а трагическим поражением, в результате которого Украину
поделили на четыре части. Восток захватила Советская рассия, создав
марионетку УССР, Запад — окупировала Польша, Буковину и
Бесарабию — Румыния, а Закарпатье — Чехословакия.
Жестокий режим террора и принудительной ассимиляции украинцев не
мог остаться без ответа на исскуственный голод в 1932-1933 годах,
закрытие украинских школ и кафедр институтов, многочисленные
репрессии и убийства несогласных с великой коммунистической идеей.
В итоге зимой 1929 г. была создана Организация Украинских
Националистов, «ОУН», не путать с УПА.
В 1939 году, советские войска победоносно входят во Львов, где их
встречают как освободителей, с цветами, венками и слезами радости и
надежды. Но радость длилась недолго, репрессии, расстрелы, грабежи
и еще много Сталинского «добра» настроили благодарный народ так что
в 1941 году они уже встречали с цветами немцев, как освободителей
от коммунистического режима. Сейчас мы рассматриваем их как
предателей, я не буду излагать факты, просто сами задумайтесь, что
нужно было творить два года, что бы иноземных захватчиков встречали
как освободителей? Сколько народу нужно было убить и искалечить что
бы советского воина — освободителя возненавидели?
Если сегодня обыватель, отягощенный опытом Второй мировой войны,
ассоциирует Германию преимущественно со зверствами гестапо и
газовыми камерами, то у довоенного поколения отношение к этому
государству было абсолютно отличным, ведь Нюрнберг находился вне
границ его исторического опыта: довольно распространенными были
германофильские настроения (политические ориентация Украины на
Германию возникла в времена, когда ни фашизма, ни нацизма еще не
существовало), ностальгические воспоминания об относительно
комфортной «жизни при кайзере» и живая память о поддержке
кайзеровской Германией украинского самостоятельного государства. С
другой же стороны, большевики успели зарекомендовать себя в краю
как средневековые варвары, репрессировав лишь за полгода 10%
населения (по подсчетам исследователей, советская власть умудрилась
здесь замордовать людей в 3-4 раза больше, чем нацисты в своей зоне
оккупации бывшего польского государства).
Планы создания государства были воплощены в жизнь немедленно, как
только немецкая армия пересекла западную границу сталинской
империи. 30 июня 1941 г. во Львове ОУН(б) провозгласила создание
Украинского Самостоятельного Государства. Но немецкое правительство
немедленно отреагировалло на это событие арестовав Степана Бандеру
и Ярослава Стецько, которые так и не приняли участия в военном
движении, хотя многие убеждены что именно Бандера убивал мирных
советских детей.Надо сказать, что в первые месяцы немецкой
оккупации, пока позиция немецкого руководства относительно
украинского вопроса оставалась неопределенной, Украина пережила
что-то подобное национальному возрождению 1920-х гг.: основывались
украинские газеты, открывались ячейки «Просвиты», кооперативы и
профсоюзы, писались новые учебники по украинской истории,
ремонтировались школы, распространялся украинский язык,
восстановила свою деятельность Украинская автокефальная
церковь… Этот короткий период закончился в начале зимы 1941
назначением в Рейхскомиссариат Украины (Волынь, Полесье,
Правобережье, Полтавщина) Ериха Коха и установлением жесткого и
брутального оккупационного режима. Hемецкое руководство решило, что
Украиной целесообразнее руководить привычными ей сталинскими
методами.
14 октября 1942 года была создана организация УПА (Украинская
Повстанческая Армия)и снована она была не Бандерой и не Шухевичем
которых так не любят Российские «историки» а Сергием Качинським и в
1942 г. украинские повстанцы обращаются в листовках к красным
партизанам, призывая переходить в ряды УПА и совместно бороться
против обоих империализмов, которые «подобны друг другу как две
капли воды», «за полную свободу и самостоятельность государств
порабощенных народов… Прочь Гитлера и Сталина!» В конце
концов, в феврале 1943 г. ІІІ конференция ОУН одобрила курс на
вооруженную борьбу с немецким оккупационным режимом наряду с
большевистским: «… современная война на Востоке, которая
развязана во имя империалистических интересов немецкого
национал-социализма и московского большевизма… На третьем
Чрезвычайном Большом Сборе в августе 1943 г. был задекларирован
новый идеал — «система свободных народов в собственных
самостоятельных государствах как единственный порядок, который даст
справедливое решение национального и социального вопроса всему
миру». Провозглашена была также борьба за такие демократические
ценности, как свобода слова, печати и мысли, равенство в правах
всех граждан, включая национальные меньшинства, и т.д. В целом
программа приобрела выразительные социал-демократические черты.
Состоялись также изменения в руководящей структуре: единоличное
руководство организацией заменили коллективным. Из этих строк думаю
можно понять не кровожадность ОУН, а стремление к свободе и
демократии.
В 1943 году ОУН и УПА окончательно потеряв веру в возможность
договориться с Германией начинают активное военное противостояние с
немцами одновременно продалжая воевать с красными партизанами. В
апреле 1943 г. повстанцами уже контролировалась почти вся сельская
местность Волыни и Подолья. В мае немцы начинают масштабные
наступательные операции против УПА; летом против повстанцев брошена
артиллерия, танки и самолеты. Однако активность УПА не
прекращается, а возрастает: 295 атак на немецкие опорные пункты в
июле, 391 в августе, 682 акции саботажа на железной дороге в июле,
1034 в августе; 119 атак на хозяйственные объекты в июле, 151 в
августе. Активизируется УПА также на Житомирщине и Киевщине, в
чернобыльских лесах, в Галичине. Немцы отвечают масштабными
репрессиями: в одной лишь Галичине осенью 1943 г. немцами было
казнено свыше полутора тысяч членов ОУН и УПА. За голову проводника
ОУН(б) М.Лебедя гестапо назначило награду в 50 тыс. немецких марок.
Старший помощник начальника политического отдела Центрального штаба
партизанского движения полковник Конкин 30 октября 1943 года
свидетельствовал: «На протяжении трех месяцев идут аресты членов
ОУН. Арестовано до 3.000 лиц, из них в Сумской области — до
280 лиц. Среди арестованных много учителей. В Сумской области
арестованы руководители ОУН: заместитель Сумского бургомистра
Седененко, бургомистр Краснопильского района Мирошниченко —
бывший главный бухгалтер Краснопильской мельницы, главный инспектор
школы — Сасунин, Поглядилов и Сонуля, которые в Западной
Украине организовали восстания против Красной армии. Арестованы 4
переводчика Краснопильского и Сумского комендантов из Украинской
полиции». Вот вам дорогие россияне, УПА было не только на западной
Украине, не верьте каналу РТР.
На протяжении всего времени противостояния население подвергается
неистовой пропаганде противоположного содержания враждующих сторон:
немцы стараются дискредитировать повстанческое движение, приписывая
ему связи с большевистской Москвой («Москва дает приказы ОУН», «в
руководстве ОУН сидят агенты Москвы, которые получают и выполняют
приказы кровожадного Сталина и его жидовских опричников», «ОУН и
большевизм — это одно, поэтому они должны быть уничтожены!»),
а советская пропаганда, наоборот, обвиняет националистов в
предательстве своего народа в пользу Германии. Даже сейчас мы можем
встретить такие «исторические» цитаты: «В аллее старых деревьев они
“украсили” ствол каждого дерева трупом убитого перед
этим ребенка. Как утверждает западный исследователь Александр
Корман, трупы прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась
видимость “венка”. Эту аллею бандеровцы назвали
“дорогой к самостийной Украине”.Между тем, переговоры с
немцами отдельных командиров УПА формально карались смертью, хотя
повстанцы имели большую заинтересованность в оружии отступающей
немецкой армии, намереваясь продолжать свою борьбу против
большевиков. В этих обстоятельствах Главным командованием УПА была
осуществлена в марте 1944 г. попытка достижения взаимопонимания с
немцами относительно прекращения конфронтации и объединения усилий
в борьбе против большевиков. Но переговоры в Тернополе заметных
результатов не дали, и повстанцы вынуждены были продолжать борьбу
на два фронта. [Немецкий агитплакат против УПА] Впрочем, переговоры
о нейтралитете велись в определенный момент и с Ковпаком,
партизанская дивизия которого была передана в НКВД и использована
против повстанцев, но Ковпак нейтралитет нарушил и был разбит
УПА.
В 1944 году немцы отступают, и уже всячески стараются не вступать в
военные конфликты с УПА, понимая что красной армии придется воевать
с повстанцами, поэтому по слухам был даже подписан тайный договор о
взаимном ненападении, но документального подтверждения тому не
сохранилось. Для УПА немцы отступая не представляли уже угрозы,
даже наоборот они оставляли оружие и боеприпасы что бы повстанцы
воюя с наступающей армией тем самым прикрывали им тыл. Именно в
этом году УПА впервые вступает в открытое военное противостояние с
регулярной советской армией, и несет довольно серьезные потери.
Командованием ОУН было принято решение поделить войска на сотни, и
отступить в карпатские леса переходя на партизанскую войну.В
1946-1947 гг. ОУН и УПА фактически сливаются в единую формацию и
называются „вооруженным подпольем ОУН-УПА“.
Открытое и организованное вооруженное сопротивление прекращается в
конце 40-х годов, а после гибели в 1950 г. в стычке с частями НКВД
главнокомандующего генерала Шухевича УПА прекращает существование
как единое воинское формирование. Вопреки всему, отдельные отряды
УПА продолжают борьбу до мая 1954 г. (1955 г.), когда был захвачен
в плен новый главнокомандующий полковник Василь Кук-Коваль. Да и
после этого некоторые группы сохраняли боеспособность вплоть до
конца 50-х годов, а последний партизан Илько Оберишин согласился
выйти из леса только в 1991 г., после провозглашения независимости
Украины.
Во время жестоких боёв-стычек УПА и подполья с войсками НКВД и
истребительными батальонами, которые значительно превосходили по
вооружению и численности, повстанческое движение понесло
значительные потери. По советским данным, только в 1944-1945 гг
погибло 56 000 «бандеровцев», а 108 000 было арестовано. В этот
период было захвачено 60 930 единиц стрелкового оружия. Большинство
«бандеровцев» по официальной советской статистике – украинцы,
которые боролись со сталинским режимом без оружия в руках. Кроме
того, некоторые погибшие и арестованные были даже не причастны к
борьбе, но имели несчастье оказаться в неподходящем месте в
неподходящее время.
По свидетельству очевидцев, первая организованная волна
сопротивления в сталинских концлагерях началось именно с момента
прибытия туда повстанцев: „Для всего этого движения они всюду
сделали очень много, да и они сдвинули воз. Дубовский этап привез к
нам бациллу бунта. Молодые, сильные ребята, взятые просто с
партизанской тропы, они… рассмотрели, ужаснулись этой
спячкой рабства — и потянулись к ножу“ (А.Солженицын:
Архипелаг ГУЛАГ). Результатом волны массовых бунтов, что
прокатилась лагерями Сибири и Средней Азии, стало смягчение режима,
прекращение террора уголовных преступников против политических
заключенных, международная огласка, а также пробуждение
человеческого достоинства у затерроризированных режимом
„зеков“.
Среди всех героев УПА больше всех выделился Роман Шухевич, ранее
руководивший немецким батальеном „Нахтигаль“ (нем.
Соловей). На шухевича советская история пыталась списать чуть ли не
все преступления против человечества, и карательные операции, и
массовые расстрелы евреев и многое другое, но ни одного
подтверждающего документа ни один обвинитель не предоставил. В ночь
на 30 июня Роман Шухевич вступает во Львов, планируя провозгласить
акт независимости Украины, и находит там замучанного НКВДистами
брата. Мать, что не успела натешиться вестью о возвращении одного
сына, узнала о потере другого. Тысячи таких матерей, родителей,
братьев, сестер по всей Западной Украине навсегда запомнили горы
трупов, которые оставила после себя советская власть. До конца 1942
года Шухевич находится на фронте командуя своим батальеном, и уже
зная об арестах членов ОУН готовится покинуть немцев, об этом
периоде его жизни практически не сохранилось документов, хотя его
притивники безапеляционно утверждают что он воевал против
белорусских партизан. [Роман Шухевич] Очевидно, что и Роман Шухевич
и его воины принимали участие в этих акциях, вот только партизаны,
с которыми они боролись, были далеко не те „народные
мстители“, о которых писала советская пропаганда и которых до
сих пор изображают в русском кино.
Это были специальные диверсионные отряды НКВД. Выполняя
доверенность „Центра“, диверсанты не особенно
учитывали, как их деятельность отразится на местном населении. Имея
специальное обеспечение, они часто провоцировали немецкие репрессии
против мирных жителей, лишь бы таким образом усиливать антинемецкое
расположения духа, необходимое для создания почвы для возвращения
советской власти.
Уже в 1943 году Роман Шухевич (Чупринка) возглавляет командование
УПА, которое было не бандитским подразделением а четко
организованным военным формированием, которое могло противостоять
регулярной армии. »Командир армии безсмертных» так его называли,
Шухевич прекрасно понимал что война которую он вдет обречена на
неудачу, прекрасно понимал что погибнет, знал что его оболгут, и не
скрывал это от своих бойцов, которые вместе с ним шли на смерть,
потому что воевали они менно для будущих поколений.
Вся пропаганда «изобличающая» УПА, утверждающая учто воевал он
против своих же, не учитывает одной простой детали, за его голову
была обещана награда, как немцами, так и советами, но он
пользовался такой поддержкой населения, что комунистам что бы её
лишить пришлось уничтожать и казнить целые села. И если
«Бандеровцы» были такие плохие, почему же тогда их не могли
переловить до 1958 года, при всей мощи карательной советской
машины?
Каждый народ имеет своих героев и определяет их сам, независимо от
настроений соседей.
Для формирования нормальных межгосударственных отношений между
Украиной и Россией, а также взаимоуважительного и доброжелательного
общения между двумя народами, украинским и русским, необходимо
взаимопонимание не только на уровне здравиц, официальных заявлений
и прочих фестивальных проявлений, но и на уровне признания за
каждой стороной права на собственную трактовку собственной
истории.
Необходимо понимание того, что каждый народ имеет своих героев и
определяет их сам, независимо от настроений соседей. И сыграв
вполне положительную или преимущественно положительную роль в
отечественной истории, деятель политики, вооруженных сил,
идеологии, экономики, религии может сыграть роль прямо
противоположную в истории других стран.
Пройдя смерчем по Азии и Европе, став пугалом для многих народов,
Чингиз-хан, он же — Темучин, все равно останется для монголов
национальным героем, создавшим империю, превзошедшую своими
размерами и Римскую, и Британскую. Кто бы знал о существовании
монголов, если бы не хан Чингиз, потрясатель Вселенной? На
протяжении столетий монгольская военная мощь была непобедимой, а
военное искусство монголов — самым передовым. Именно хан
Чингиз осуществил на практике идею стратегического наступления
огромными мобильными массами конницы. Он намного раньше, чем
немецкий Генштаб, применил стратегию блицкрига.
Хотя, никто не требует от китайцев, индусов, персов, украинцев,
грузин, русских всех прочих, ставших жертвами всадников, пришедших
с далекой и никому не известной реки Керулен, относиться к Чингизу
так же нежно, как монголы. Впрочем, и монголов нельзя лишать права
давать собственные оценки Чингиз-хану. Можно, конечно, вспомнить
марксистскую схему «справедливых и несправедливых» войн.
В СССР справедливыми считались все войны, которые вела эта страна,
а несправедливыми — войны всех тех, кто деяниям Советского
Союза оказывал сопротивление.
Испанцы гордятся своими конкистадорами, рыцарями-авантюристами,
завоевавшими Новый Свет, а вот индейские народы Америки
воспринимают их совсем по-другому. Да и вряд ли сами испанцы очень
симпатизируют и отдают должное беспримерному мужеству голландских
гёзов, участников национально-освободительного движения, которые в
XVI веке вышвырнули испанские войска из «низовых земель»
(Нидерланды).
Отношение поляков к А. В. Суворову резко отличается от отношения
русских, поскольку полководец успел побывать в Польше и принять
участие в подавлении одного из польских восстаний, и особым
милосердием не отличался.
Никак у россиян не получается консенсуса и с кавказскими горцами на
предмет отношения к генералу Ермолову. Во время боев российских
войск с экспедиционным корпусом Шамиля Басаева в Дагестане
российское телевидение показало интервью с неким дагестанцем, явным
сторонником России, который крыл Басаева последними словами,
рассказывая о его наглом поведении в захваченном дагестанском
райцентре. Желая максимально заклеймить повстанческого командира,
дагестанец сказал: «Он тут, этот Басаев, наглец, расселся
как… как.., — наконец рассказчик нашел максимальное
оскорбительное для чеченца сравнение, — как Ермолов».
Когда речь идет о крупных исторических деятелях народов, отношения
между которыми были сложными, этим народам крайне тяжело установить
консенсус, сиречь, единодушие.
Например, вряд ли когда либо украинцы и русские придут к общему
мнению о личности Мазепы (весьма отрицательное отношение с русской
стороны), личностях Петра I и Екатерины II (весьма отрицательное
отношение с украинской стороны).
Кстати, недавно снятый известным украинским режиссером Ильенко
фильм «Молитва о Мазепе», который успел произвести сенсацию на
некоторых международных кинофестивалях, был весьма недружелюбно
встречен в России. Министр культуры этой страны г-н Швыдкой заявил
даже о необходимости запрета этого фильма на территории Российской
Федерации, о снятии его с российского экрана. Причина? В фильме
представлена украинская точка зрения на Мазепу, Петра и
взаимоотношения двух народов в этот период. Для контраста: в
Украине еще не был запрещен ни один российский фильм, даже
скандально знаменитый «Брат-2», несмотря на его
агрессивно-антиукраинский характер.
Никто не запретил и не попытался запретить роман Алексея Толстого
«Петр I», хотя далеко не все в Украине согласны с такой трактовкой
образа русского императора, трактовкой исключительно
положительной.
Есть и другие взгляды на эту, мягко говоря, весьма противоречивую
личность. Правда, почитатели Петра от этого легко абстрагируются,
все прощая монарху за то, что он «служил России».
Увы, не прощается чужим героям, даже если они не менее
самоотверженно служили своим странам и народам.
К чужим выдвигаются сверхвысокие морально-этические требования.
А вот о страшной резне, которую учинил Петр I в столице украинского
гетмана, вспоминать не любят. В городе Батурине было уничтожено все
население, невзирая на пол и возраст. Вся вина этих мирных жителей
была в их, говоря позднейшим советским языком, «прописке».
Французские и голландские газеты этого времени написали о
батуринской бойне, где людей четвертовали, сажали на кол,
колесовали.
Написала об этом и издаваемая в начале XVIII века на французском
языке львовская городская газета.
Садизм Петра во многом напоминал садизм Ивана Грозного.
Как писал Сергей Соловьев: «Была страшная для Москвы осень 1698
года. На Красной площади, на зубцах городской стены, гнили трупы
казненных стрельцов…».
А вот Николай Костомаров: «Петр, как говорят, собственноручно
отрубил головы пятерым стрельцам в Преображенском… С 11
октября по 21 в Москве ежедневно были казни… Ломали руки и
ноги колесами, другим рубали головы… Сам царь, сидя на
лошади, смотрел на это зрелище».
По приказу Петра в пыточном подвале удавили его собственного сына;
есть данные, что царь при этом присутствовал…
Есть немало исторических данных о беспробудном алкоголизме Петра,
распутстве, диких оргиях. Но все равно — герой. Есть текст
письма, написанного послом Франции в России де Кампредоном министру
иностранных дел графу де Морвилю, где утверждается, что причиной
смерти Петра была, как тогда выражались, «любострастная болезнь»,
так как монарх был «женонетерпелив».
У царя были очень специфические развлечения. Тот же Костомаров
пишет: «Петр приказал вырыть из земли гроб Милославского и привезти
в Преображенское на свиньях».
В последние годы Петр превратился во взрывного психопата,
страдавшего конвульсиями. Что же касается «процветания страны»
всего время, то это скорее легенда, чем истина. Императору в его
постоянных завоеваниях было некогда заниматься обустройством,
реальным обустройством России. При Петре количество крестьянских
дворов уменьшилось на 20%. Свирепствовала уголовщина: «Воры и
разбойники ходили целыми шайками, нападали на деревни и монастыри,
разбивали и грабили: пойманных обыкновенно вешали. Даже Москва
представляла собой, по замечанию фельдмаршала Шереметьева, «вертеп
разбойников»: бродяги ходили по улицам…»
Коррупция и воровство были фантастическими. Меншиков, которого Петр
бил дубиной за неистребимую страсть к присвоению государственного
имущества, несмотря на полную неграмотность, в 1727 г. стал
генералиссимусом, а после того, как попал в опалу, был, наконец,
пойман за руку. У него конфисковали: «250000 одного столового
серебра, 8000000 червонцев, на тридцать миллионов серебряной монеты
и на три миллиона драгоценных камней и всякого
узорочья…»
Суммы, даже по нынешним временам, астрономические. Конь тогда стоил
10 рублей.
Временами россияне, как бы воспрянув ото сна, видят настоящего
Петра: «Знали ли беллетристы 1820-1840 годов об истинном облике
Петра? Безусловно, знали… Когда дело доходило до самого
Петра, то исторические эрудиции не востребовались. В коллективном
парадном портрете первого русского императора, нарисованном в
николаевскую эпоху, нет ни одного затемненного мазка. Это —
мудрый царь, справедливый благотворитель, добронравный муж, и у нет
ничего общего с тем, кто разорил подданных и грабил церкви; кто был
столь злопамятен, что приказал вырыть через годы трупы казненных
стрельцов и повесить их на площади наново; кто любовался пытками
собственного сына…»
Николай Бердяев: «Приемы Петра были совершенно большевистскими. Он
хотел уничтожить старую московскую Россию, вырвать с корнем те
чувства, которые лежали в основе ее жизни…»
А Константин Аксаков дал такую оценку этому представителю дома
Романовых:
«Вся Русь, вся жизнь ее доселе
Тобою презрена была,
И на твоем великом деле
Печать проклятия легла».
И тем не менее он — кумир и предмет обожания многих россиян,
а более всего — власти.
Я дал этот пространный исторический экскурс, чтобы показать,
насколько «объективны» и «справедливы» бывают народы, но, в первую
очередь, официальная историография к своим и чужим деятелям
истории. Ведь на фоне всех «чудачеств» (кровавых, главным образом)
Петра Алексеевича, Иван Степанович Мазепа выглядит куда как
привлекательнее. И понятно, что непредсказуемый садист, изверг и
детоубийца мог вызвать у европейски воспитанного гетмана ужас и
страх, не за себя лично, а за свой народ.
Кроме этого исторического эпизода, противостояния Петра и Ивана,
есть немало других, чрезвычайно болезненных для сознания двух
народов.
Это и российско-украинская война 1918-1921 гг., где против
Украинской Народной Республики воевала и белая и красна Россия. Это
и события голодомора 1932-1933 гг.
Но особенно острой является проблема восприятия русским
национальным сознанием национально-освободительного движения
1939-1954 гг. на западных землях Украины под руководством ОУН
(Организации Украинских Националистов). Это движение известно
русским как «бандеровщина», а феномен, который вынесен в заглавие
статьи, принадлежит к числу фундаментальных, базовых конструкций
русской ментальности в ее отношении к Украине и украинцам.
«Бандеровщина» в русском сознании имеет мало общего с деятельностью
ОУН-УПА как реальным явлением украинской истории.
Можно даже говорить о специфически русской модели трактовки этого
движения, модели, которая из-за многочисленных иррациональных
элементов дает основание для определения ее как мифа, составной
части других русских мифов на украинскую тематику. Отношение к
украинскому национальному движению даже в кругах образованных и
либеральных русских интеллигентов остается на чисто
пропагандистском уровне, что заставляет вспомнить времена
советского Агитпропа с его «объективным» и «научным»
«исследованием» взглядов идейных противников. Большим прогрессом в
осмыслении этого явления русским сознанием было бы хотя бы забвение
истерично-обвинительного тона, что господствует практически во всех
российских текстах, даже в тех, где есть претензии на
академичность.
В этом сознании, а еще больше подсознании, историческая реальность
превратилась в символ, который живет своей, автономной от истины,
жизнью. Этот символ чрезвычайно активно используется во многих
публикациях, имеющих целью создать негативный, максимально
непривлекательный образ Украины, отдельных ее регионов и
политических сил.
На территории самой Украины этот символ является краеугольным
камнем всей пропаганды левых и пророссийских партий и организаций.
Символ должен послужить делу противопоставления западных и
восточных регионов государства, запугивания русского и
русскоязычного населения востока и юга какой-то ужасной, жестокой,
неизвестной, а потому еще более страшной, силой. Над созданием
этого символа трудился огромный отряд коммунистических
пропагандистов на протяжении последних 60 лет, и эта работа не
прекращается и сейчас. В среде российских историков пока еще не
зафиксировано попыток объективно и непредвзято разобраться в этих
фактах украинской истории.
«Бандеровец» предстает в восприятии среднего русского на
подсознательном уровне как своего рода «антиидеал» Украины, как
живое воплощение «плохой Украины» в отличие от идеала хорошей
Украины — Малороссии, которая пребывает под полным
политическим и духовным контролем Москвы.
«Бандеровец» — это, так сказать, модель самых худших черт
украинца, как их себе представляет русское сознание.
Это тип антирусский по определению именно из-за своего украинства,
из-за максимально резкого и неуступчивого проявления, манифестации
своего украинства в формах, что принципиально по своему характеру
сопоставимы с формами демонстрации «русскости» русским как
представителем державного народа. Однако такое же поведение
украинца, которое выступает отражением поведения русского, поляка,
немца, венгра как носителей национальной самодостаточности
воспринимается русским с его устоявшимися представлениями о «норме»
для украинцев как вызов и агрессия, по крайней мере, как
потенциальная угроза. Это, в свою очередь, вызывает агрессию со
стороны носителя русского сознания, которую он считает
спровоцированной. Спровоцированной одним только фактом
существования такого «аномального украинского типажа». Вспоминается
один показательный случай.. В году так 1975-м — 1976-м (во
время обучения автора этих строк на философском факультете
Киевского университета) со мной учился студент по фамилии Сандуца.
Он был примечателен тем, что во времена, когда все украинское,
мягко говоря, не приветствовалось, всегда говорил только
по-украински, никогда не переходя на другой язык. Казалось бы, ну,
что тут странного? Украинец говорит на своем родном языке.
Точно так же вели себя русские: они всегда и везде говорили только
по-русски. И никаких претензий к ним не возникало.
А вышеупомянутого Сандуцу все-таки вызвали в 1-й отдел и попросили
перейти на «великий, могучий и свободный». Мягко так, ненавязчиво.
Однако, учитывая авторитет ведомства, рекомендация была более чем
убедительной. А потом этот человек вообще куда-то исчез. Дальнейшая
его судьба неизвестна.
Он демонстрировал свою «украинскость», свое национальное «я» так,
как это делали русские. Но, что можно Юпитеру, того нельзя быку».
Его абсолютно нормальное для всех народов национальное поведение
было воспринято как знак, символ агрессии. Он повел себя так, как
украинцу вести себя в СССР, в Российской империи было «не
положено». Взял не по чину, не по национальному чину. Его
поведение, нарушавшее национальную норму для всех «нерусских»,
воспринималось как оскорбление, как нарушение установленного
порядка и как агрессия против носителей русского языка.
Собственная же национальная агрессивность переносится на другого и
приписывается этому другому, что вызывает чувство угрозы и
незащищенности. Это очень своеобразная мазохистская агрессивность,
когда сам источник агрессии ощущает себя жертвой, нуждающейся в
защите и сочувствии, когда в роли «перпетуум-мобиле» агрессивности
выступает искусственно возбужденный в себе самом страх и комплекс
острой, хотя и не оправданной реальными обстоятельствами, жалости к
себе. Яркой иллюстрацией этого тезиса может быть ситуация с
«русскоязычными» за пределами Российской Федерации и ее освещение
СМИ этой страны с бесконечными жалобами на «ущемления» и
«преследования».
«Бандеровец» воспринимается россиянами как метафизическая, почти
манихейская угроза со стороны «сыновей тьмы». Однако участие
реальных «бандеровцев» в формировании таких представлений было
минимальным, остальное сделало само русское сознание с его
специфическими, созданными такой же специфической историей,
особенностями. Кое-что об этих особенностях можно иногда прочитать
у российских исследователей.
Вот что писал петербургский историк, доктор наук В. Е. Возгрин в
статье «Беру свои слова обратно» в газете «Голос Крыма» № 23 от 13
июля 1997 года:
«…На этом камне свободно избранных несвободы и деспотизма
строилась будущая Россия. Потом укрепились сельские общины,
воскрешавшие племенной диктат большинства и презрения к личности,
манихейски жесткое разделение мира на «наших» и «ненаших» и
соответствующие двойные мораль и нормы общежития (для своих и
чужих).
То есть, по сути, аморализм, ставший постепенно одной из самых
поразительных черт, которые уже точно «аршином общим не измерить».
Сюда же относится и нигилистическое отношение к частной
собственности, благодаря которому марксизм, широко известный в
Европе, смог укорениться и вырасти в суковатое дерево большевизма
лишь в России.
Именно отсюда, полагал я в последних работах, из чисто
психологической приверженности к архаике, то есть, к консервации
древних коллективно-подсознательных стереотипов, исходят многие
исторические и современные беды русского народа. И еще раз
подчеркиваю, происхождение и развитие этих национальных черт
объясняются отнюдь не некой расовой предопределенностью… они
благоприобретены в результате того самого особого русского пути
прогресса, наличие которого, кажется, никто не отрицает».
Русское сознание легко признает право народов на самоопределение,
на антиколониальную войну, когда речь идет о событиях, не
касающихся России. Россияне охотно сочувствуют палестинцам,
сочувствовали южноафриканским бурам, симпатизируют курдам, потому
что это не налагает на них ни малейших обязательств относительно
пересмотра собственной истории, а тем более собственных границ.
Именно потому русскому сознанию так тяжело признаться самому себе,
что «бандеровщина» была самым обычным национально-освободительным
движением, таким же, между прочим, как и в 1918-1921 гг.
Но такое признание будет требовать и определения места и роли самих
россиян в этом процессе. А такое определение вряд ли будет очень
комплиментарным.
Поскольку «бандеровское» движение было объективно направлено против
имперских интересов России, было эффективным, хорошо
организованным, последовательным и непримиримым, таким, от которого
нельзя было откупиться очередным протекторатом или доминионом
— оставался только путь его пропагандистской демонизации,
хотя типологически это движение не отличалось принципиально от
антифранцузского движения в Алжире или антианглийского в
Ирландии.
Представления широкой российской общественности об эпопее ОУН-УПА
сводятся к совокупности мифологем: сотрудничество с гитлеровским
режимом, зверства, патологическая русофобия. Элемент невежества,
сознательно сформированный Агитпропом, тут, безусловно,
присутствует.
Об этом свидетельствует тот факт, что, казалось бы,
профессиональные «борцы с «бандеровщиной», как правило, не могут
назвать имена деятелей этого движения, кроме, ясное дело, самого
Степана Бандеры, абсолютно не информированы на предмет конкретных
событий, документов и т. д.
Это фобия неизвестного, а потому еще более ужасного. Работа же с
документами раскрывает другую картину. Например, тот же Степан
Бандера никогда не страдал русофобией, неприятием русских как
таковых только за то, что они русские. Не страдал он таким
отношением к полякам, венграм, румынам, евреям. Его отношение к
другим народам определялось отношением этих народов к независимости
Украины. Интересно, как он сам определял статус русских в будущем
самостоятельном украинском государстве:
«Требование полной лояльности по отношению к Украине и ее
освободительной борьбе стоит на первом месте. Тем русским, которые
отвечают этим требованиям, следует гарантировать и обеспечить
полное и всестороннее равноправие во всех гражданских правах и
полную свободу их национального развития, соответственно
международным принципам относительно национальных меньшинств. Это
же относится к другим национальным группам в Украине».
Что же касается тех, кто ведет подрывную работу против Украины и
украинского народа, то таковых «необходимо обезвреживать доступными
в этой ситуации средствами и методами, в соответствии с
международными правилами».
Такое отношение к национальным меньшинствам существует во всех
странах, которые принято называть цивилизованными. К лояльным
гражданам — предельно лояльное, к нелояльным —
нелояльное. Антигосударственная деятельность не приветствуется
нигде.
Что касается взаимоотношений ОУН с Германией, прежде всего, надо
прямо и честно признать исторический факт сотрудничества СССР с
Берлином. И не только СССР. Англия и Франция в лице своих лидеров
Чемберлена и Даладье посредством мюнхенского сговора отдали на
растерзание Гитлеру Чехословакию, единственное демократическое
государство на востоке Европы. Это было не просто сотрудничество, а
соучастие в преступлении.
Советский Союз вместе с Гитлером напал на польское государство. Это
— соучастие в преступлении. И в период с 1939-го по 1941 г.
СССР был стратегическим союзником гитлеровской Германии,
обеспечивающий ее потребности в энергоносителях, сырье, хлебе и
т.д. Без этой всесторонней помощи и поддержки Гитлер не смог бы так
успешно воевать в Западной Европе и на Балканах, а его флот
(подводные лодки и рейдеры) столь успешно противостоять флоту Ее
Величества.
Между прочим, именно в 1939-м, когда вслед за Красной Армией в
Западную Украину вошли спецподразделения НКВД, члены ОУН стали
подвергаться массовым репрессиям, что заставило их бежать в
немецкую зону оккупации Польши.
После 22 июня 1941 г. изгнанники возвращаются в Западную Украину.
30 июня 1941 г. во Львове они провозглашают Акт восстановления
независимости Украины, имея, таким образом, в виду преемственность
с Украинской Народной Республикой и Западно-Украинской Народной
Республикой. Но они сразу же оговаривают, что это лишь первый этап,
а основное провозглашение восстановления украинской
государственности должно состояться в Киеве. Берлин требует от
Степана Бандеры отозвать Акт независимости. Бандера и его соратники
отказываются. Руководство ОУН арестовывается немцами, часть членов
руководства расстреливается, часть отправляется в концлагеря.
Степан Бандера становится узником концлагеря Заксенхаузен аж до
1944 года. Поэтому реальным лидером борьбы за независимость Украины
становится командующий Украинской повстанческой армией
генерал-хорунжий Роман Шухевич (псевдоним — Тарас Чупринка),
сын известного историка и этнографа.
Немецкие власти начинают массовый террор против ОУН, идут расстрелы
и повешения украинских националистов. ОУН не остается в долгу и
начинает вооруженные действия против вермахта, войск СС и других
оккупационных сил Германии. В концлагере Аушвиц (Освенцим) фашисты
уничтожают двух родных братьев Бандеры. Немецкие военные архивы
(прежде всего, архив в городе Кёбленц) хранят множество рапортов
офицеров вермахта, гестапо и СС о нападении на вверенные им части
«украинских националистических банд». Интересно, что подобные
ярлыки по адресу УПА встречаются и в советских документах.
Удивительное единодушие…
В 1944 г., когда немецкие войска покидают Украину, Степана Бандеру
освобождают, поскольку Германия утратила интерес к Украине, и лидер
ОУН уже не представляет для рейха опасности. Теперь Бандера уже не
проблема Гитлера, он — проблема Сталина.
Перед освобождением немецкая сторона предложила лидеру ОУН
подписать соглашение о перемирии и сотрудничестве УПА с Германией,
обещая взамен оружие и амуницию для украинских повстанцев. Это не
были переговоры равноправных сторон. Германии противостоял
бесправный узник концлагеря, с которым можно было сделать все, что
угодно. Для Бандеры это были переговоры с «петлей на шее». Однако
узник отказался от сотрудничества с Германией. Так что на фоне
сотрудничества Сталина с Гитлером «сотрудничество» с Гитлером
Бандеры выглядит совсем иначе.
Что же касается «зверств», то на войне, к сожалению, это явление
распространенное. Кстати, жертвами зверств НКВД и советского
государства стали многие жители Западной Украины, более 1 млн.
человек. Это сотни тысяч расстрелянных, замученных в концлагерях
ГУЛАГа, погибших в сибирской ссылке. Но вот об этих зверствах
советская пропаганда всегда умалчивала.
Тут есть еще один вопрос. УПА была партизанской армией, которая
действовала в Западной Украине с 1942-го по 1954 год, а отдельные
отряды до середины 60-х. Любая партизанская армия критически
зависит от поддержки местного населения. Ни одна такая армия не
сможет существовать среди ненавидящих ее местных жителей. А тот,
кто творит зверства, очень быстро становится объектом ненависти.
Значит, что-то тут у коммунистических пропагандистов не сходится.
Впрочем, зверства и преступления против западных украинцев были, и
об этом рассказывают некоторые интересные советские документы. Вот,
например, такой.
«Совершенно секретно.
Военный прокурор войск МВД Украинского округа
15 февраля 1949 г.
№ 4/00134
Секретарю ЦК КПБ Украины тов. Н.С. Хрущеву.
Докладная записка
о фактах грубого нарушения советской законности в деятельности так
называемых спецгрупп МГБ.
Министерством госбезопасности Украинской ССР и его управлениями в
западных областях Украины в целях выявления вражеского,
украинско-националистического подполья, широко применяются так
называемые спецгруппы, действующие под видом бандитов УПА.
Этот весьма острый метод оперативной работы, если бы он применялся
умело, несомненно, способствовал бы скорейшему выкорчевыванию
остатков бандитского подполья.
Однако, как показывают факты, грубо провокационная и неумная работа
ряда спецгрупп и допускаемые их участниками произвол и насилие над
местным населением не только не облегчают борьбу, но, наоборот,
усложняют ее, подрывают авторитет советской законности.
Например:
1. В марте 1948 г. спецгруппа, возглавляемая агентом МГБ
«Крылатым», дважды посещала дом жителя с. Грыцькы Дубовицкого р-на
Ровенской обл. Паламарчук Г.С., 62 лет, и, выдавая себя за бандитов
УПА, жестоко истязала его и двух его дочерей, обвиняя их в том, что
якобы они «выдавали органам МГБ украинских людей».
На основании полученных таким провокационным путем «материалов» они
были арестованы, причем, как заявили арестованные, сотрудники
отдела МГБ во время допросов их также били и требовали, чтобы они
дали показания о связи с бандитами.
2. В ночь на 22 июля 1948 г. спецгруппой был уведен в лес житель с.
Ридкив Михальчук С.В., инвалид Отечественной войны. В лесу он был
подвергнут допросу, во время которого его связывали, подвешивали и
тяжко избивали, добиваясь таким путем показаний о связи с
бандитами.
3. В ночь на 23 июля 1948 г. этой же спецгруппой из с. Подвысоцкое
была уведена в лес гр-ка Репницкая Н.Я., рожд. 1931 г. В лесу она
была подвергнута пыткам. Участники спецгруппы тяжко ее избивали,
подвешивали вверх ногами,…, а затем поочередно изнасиловали.
В беспомощном состоянии она была брошена в лесу, где ее нашел муж и
доставил в больницу, в которой находилась продолжительное время на
излечении.
Не располагая достаточными материалами, так называемые спецгруппы
МГБ действуют вслепую, в результате чего жертвой их произвола часто
являются лица, непричастные к украинскому бандитскому
националистическому подполью. Наряду с этим следует сказать, что
этот метод работы органов МГБ хорошо известен оуновскому подполью.
Не являются также секретом подобные «операционные комбинации» и для
тех лиц, над которыми участники спецгрупп чинили насилие.
Подобные факты из деятельности спецгрупп МГБ, к сожалению, далеко
не единичны и, как показывает следственная практика, если в
отдельных случаях спецгруппам путем насилия и запугивания, все же
удается получить «признательные показания» от отдельных лиц о связи
их с бандитским подпольем, то добросовестное и проведенное в
соответствии с требованиями закона расследование неизбежно
вскрывает провокационную природу этих «признательных показаний», а
освобождение из тюрьмы арестованных по материалам спецгрупп влечет
за собой дискредитацию советской законности, органов МГБ и
возможность использования каждого случая провокаций во вражеских,
антисоветских целях украинскими националистами.
Выступая в роли бандитов УПА, участники спецбоевок МГБ занимаются
антисоветской пропагандой и агитацией, идут по линии искусственного
провокационного создания антисоветского националистического
подполья. Кто может поручиться, что обработанные таким
провокационным путем лица не уйдут из-под контроля органов МГБ и не
совершат террористический акт.
Например: в ночь на 18 сентября 1948 г. в с. Ставкы Ровенского
района участниками антисоветской националистической организации был
разоружен боец самоохороны Ковалишин и совершен террористический
акт над жительницей Кучинец Л.Ф., являвшейся секретной сотрудницей
МГБ. Организаторами данной националистической группы и
организаторами убийства гр-ки Кучинец являлись секретные сотрудники
Ровенского РО МГБ.
Грабежи, как и другие нарушения советской законности оправдываются
также оперативными соображениями и не только рядовыми работниками
МГБ, но и самим министром тов. Савченко, который в беседе со мной
заявил: «Нельзя боевки посылать в лес с консервами. Их сразу же
расшифруют». Таким образом, грабежи местного населения
спецбоевиками рассматривают как неизбежное зло.
Органы МГБ под руководством партии проводят огромную работу по
выкорчевыванию остатков украинско-националистического бандитского
подполья, в борьбе с которым хороши все средства и нужны хитрость и
изворотливость. Но нарушения партийных и советских законов
недопустимо, на что Вы, Никита Сергеевич, неоднократно
указывали.
Военный прокурор войск МВД Украинского округа полковник юстиции
Кошарский».
Интересно, сколько подобных акций МГБ было списано на «зверства»
«бандеровцев»? Советский военный прокурор утверждает, что это были
далеко не единичные случаи. Это была хорошо организованная массовая
кампания террора под видом «бандитов» националистического подполья.
Между прочим, подобная тактика не являлась изобретением названного
периода. Сохранилось письмо В.И. Ленина, датированное началом 20-х
годов (уже неоднократно цитировавшееся в прессе), где он
рекомендует красным войскам на плечах отступавших белогвардейских
отрядов ворваться в Эстонию, перевешать как можно больше офицеров,
попов, чиновников, полицейских, а потом все это на белых и списать.
Так что все происходило в русле старой большевистской традиции:
провокации, ложь, клевета.
Если у кого-то еще остаются сомнения, на чьей совести львиная доля
зверств в Западной Украине, то вот еще один документ.
«Совершенно секретно.
Наркому внутренних дел СССР Л. Берии.
26.07.1945 г. №8/156451.
Сообщение
об организации и результатах работы специальных групп для борьбы с
оуновским бандитизмом в западных областях Украины.
Часть бандитов УПА, которые явились с повинной, используют сначала
как отдельных агентов-боевиков, а позднее в боевых группах особого
назначения, названных нами специальными группами.
В тех случаях, когда агент-боевик, который влился в банду или в
подполье ОУН, не имел возможности физического уничтожения или
захвата руководителя-главаря, его заданием была компрометация
главаря банды или местного подполья для усиления и активизации
разложения банды или местной организации ОУН.
Комплектование спецгрупп при оперативных группах НКВД УССР
проводилось по принципу подбора агентов-боевиков, которые были
проверены на исполнении заданий ликвидации оуновского бандитизма (в
том числе убийств населения, которое сочувствовало ОУН-УПА).
В Ровенской и Волынской областях в состав специальных групп
вливались также бывшие партизаны-ковпаковцы, хорошо знакомые с
местными условиями, которые имели большой опыт борьбы с оуновским
бандитизмом.
По своему внешнему виду и вооружению, знанию местных бытовых
особенностей, языка и конспиративному способу действий личный
состав специальных групп ничем не отличался от бандитов УПА, что
вводило в заблуждение аппарат живой связи и главарей УПА и
оуновского подполья.
В случаях угрозы расшифровки или невозможности осуществления
захвата определенных планом главарей ОУН-УПА участники спецгрупп
уничтожают последних, к тому же во многих случаях создают такое
впечатление в оуновской среде и среди населения, что уничтожение
руководителей ОУН-УПА осуществлено бандитами СБ (Служба
безопасности ОУН. — Авт. ).
В состав каждой спецгруппы входит от 3 до 50 и больше лиц, которые
в зависимости от легенды и задания представляют собой особую
«свиту» вымышленного бандитского руководителя.
По состоянию на 20 июня 1945 г. всего в западных областях Украины
действует 156 спецгрупп с общим количеством участников в них
— 1783 человека.
Нарком внутренних дел УССР — Рясный».
Хочется обратить внимание читателя на выделенную мной фразу
наркома, где он говорит о том, что своих агентов они проверяли на
убийствах населения, сочувствовавшего ОУН-УПА. Заметьте, не
сотрудничавшего, не помогавшего, а всего лишь сочувствовавшего
ОУН-УПА. А если учесть, что сочувствовали в Западной Украине очень
многие, подавляющее большинство, то и убивать можно было всех без
разбору. Что и делалось. И послания отдельных военных прокуроров,
которые пытались как-то ограничить этот беспредел, ничего изменить
не могли.
Ну а жертвы многочисленных экзекуций НКВД-МГБ, как всегда,
списывались на «зверства» «бандеровцев». А потом подключался мощный
аппарат агитпропа и легенды о массовых «зверствах» ОУН-УПА
распространялись от Житомира до Курильских островов. Советским
людям лгали постоянно, организованно и профессионально.
И почему-то даже те люди, которые считают себя демократами,
антикоммунистами и антисталинистами, продолжают транслировать еще
сталинского закваса пропаганду о «бандитах» ОУН-УПА. А между тем
«бандитами» были все, кто сопротивлялся большевистскому террору. От
отравленных боевыми газами тамбовских крестьян, доведенных до
отчаяния коммунистическими грабежами и насилиями и восставших под
предводительством Антонова, до узбекских дехкан, которые ну никак
не хотели принимать красные порядки. Эти, считающие себя
демократами люди, почему-то не дают себе труда подумать: мог ли
режим, уничтожавший собственный народ, вести себя лучше в Западной
Украине? И что должны были делать западные украинцы: покорно, как
бараны на бойню, идти в сталинские ГУЛАГи? А они вот взялись за
оружие и стояли насмерть. И потому — «бандиты». Понятно,
почему так люто ненавидят ветеранов ОУН-УПА коммунисты. Они ведь
мало где получали такой серьезный отпор. Партийный актив чувствовал
себя в Западной Украине уж очень неуютно. И пережитый ими страх до
сих пор делает их самыми рьяными носителями соответствующих догм
агитпропа, в первую очередь жуткого образа «бандеровца», который
должен вызывать страх, ненависть и отвращение на физиологическом
уровне. Этот более чем сомнительный в своей основе образ очень
активно и, увы, успешно используется антиукраинской пропагандой как
своего рода «страшилка» для этнических русских в Российской
Федерации и Украине и для определенной части украинцев востока и
юга. Это облегчается тем, что в названых регионах толкование
истории украинского национально-освободительного движения отдано на
откуп антигосударственным силам разной направленности, в первую
очередь, коммунистам.
В их толковании, как и в большинстве российских публикаций
(практически во всех), «бандеровцы» предстают как мастера самых
изощренных пыток (хотя, в действительности, именно они часто были
жертвами таковых), как носители зверских инстинктов, специалисты по
разным издевательствам над русскими, евреями и поляками. Два
последних этноса вряд ли вызывают искреннее сочувствие
пропагандистов, но обязательно называются для придания «зверствам»
большей универсальности.
Что касается трагических событий на Волыни и в Галичине, то они
были спровоцированы польской Армией Крайовой (АК). Поляки
организовали этнические чистки, а на Львовщине такие чистки имели
геополитический характер: АК стремилась создать сплошной коридор
польских сел от Кракова до Львова. С этой целью наносились
систематические удары по украинским поселениям. УПА предложила АК
прекратить эти акции и начать переговоры. Реакции не последовало.
Тогда УПА по методу «клин клином» нанесла удар по польским
селениям. После этого руководство АК пошло на переговоры с
украинцами. Кого больше винить в этой ситуации: АК или УПА? Кстати,
АК в Польше давно признана героической организацией, хотя она
изрядно «пощипала» польских коммунистов.
Одновременно антиукраинские пропагандисты последовательно и
принципиально замалчивают все жестокости против ОУН-УПА и мирного
населения. Ибо признание этих преступлений также будет
способствовать разрушению «антибандеровского» мифа. Соответствие
этого абсолютно негативного образа «бандеровца» реальности —
вопрос вне обсуждения в российской исторической науке, не говоря
уже о публицистике. И все это несмотря на то, что сегодня
существует возможность доступа ко многим аутентичным
источникам.
Образ «бандеровца» в русском сознании почти полностью совпадает с
образом галичанина, который воспринимается как западный,
католический, чужой остальной Украине тип, как искуситель
«пророссийского» (по определению) украинского народа.
Тут снова срабатывает фактор невежества. Как минимум, половину УПА
и ОУН составляли выходцы из Волыни, Полесья, Буковины, в огромном
большинстве — православные.
Галичане абсолютно противоречат всем устоявшимся русским догмам об
Украине, что вызывает возмущение и враждебность большинства русской
публики. Западные украинцы оказались более твердым и неуступчивым
человеческим материалом, чем их восточные братья, находившиеся в
значительно худших национальных обстоятельствах.
«Захиднякы» не поддавались русификации (прежде всего,
психологической), были устойчивы к славянофильской и
интернациональной пропаганде, религиозны, умели четко формулировать
свои цели и национальные требования. То есть, они воплощали все те
черты, которые русское сознание так не хотело видеть в украинцах.
Галичане производили впечатление представителей развитой
европейской нации, каковой по московским проектам не должно быть в
Украине. Уровень их национального самосознания был, с точки зрения
руководства СССР, слишком высок. Именно это в советские времена
вызывало подозрение и недоверие к выходцам из Западной Украины,
даже если это были носители обычных компартийных взглядов.
Галичанину было практически невозможно попасть на верхушку
партийного олимпа УССР.
Такое отношение русского общественного мнения (как правило, очень
негативное) связано, кроме прочего, также с тем, что русская
ментальность (и элитарная, и массовая) воспринимает высокий уровень
украинского национального сознания как шовинистическую русофобию,
нормой же считает почти полное отсутствие у украинцев национального
сознания. Русские склонны приписывать «бандеровцам» ту враждебность
к себе, которую они сами ощущают к сознательным в национальном
отношении украинцам, и тогда тезис «мы их ненавидим» меняется на
более удобный и психологически выигрышный — «они нас
ненавидят».
Тут следует обратить внимание на некоторые специфические
психокомплексы в русском сознании. Русская общественность любит
обсуждать враждебные чувства других народов относительно русских,
но всячески уклоняется от обсуждения и анализа собственных
негативных чувств к другим: евреям, татарам, кавказцам, украинцам,
прибалтам, сплошь и рядом подменяя серьезный уровень рассмотрения
примитивными клоунадами с заверениями «простых людей» в любви к
соседу-инородцу или трогательной историей взаимоотношений
отдельного русского с отдельным нерусским, что никоим образом не
снимает с повестки дня необходимости глубокого и честного анализа
взаимоотношений народов.
В отношении русской общественности к украинскому
национально-освободительному движению можно отметить определенную
культурно-психологическую особенность, которую определил Ф.М.
Достоевский, сказавший, что люди всегда ненавидят тех, кому они
причинили зло. Ведь русскому сознанию, над которым тяготеют
(вспомним точку зрения историка В.Е. Возгрина) старинные племенные
комплексы деления мира на «свой» и «чужой», а соответственно, и
морали на мораль для своих и чужих, неимоверно тяжело отдать
должное тем, кто был объективно против России, против ее войск и
при этом был прав, а его действия были этически справедливы и
исторически оправданы. Для этого нужно подняться над племенными
комплексами, над национальной ограниченностью.
Наконец, признать историческую справедливость украинского
освободительного движения 40 — 50-х годов на западных землях
означает необходимость (логическую и моральную) сделать весьма
самокритические выводы.
Вот уже 11 лет длится очень странное, абсолютно нелогичное
состояние, когда мы ежегодно отмечаем День независимости Украины и
одновременно с этим не признаем тех, кто, не щадя живота своего, за
эту независимость боролся. ОУН-УПА была единственной вооруженной
силой, которая боролась за независимое украинс
Добавить комментарий