Дети повстанцев. Россия, Дальний Восток стали второй родиной для многих китайцев

Дети повстанцев. Россия, Дальний Восток стали второй родиной для многих китайцев

«Русский с китайцем братья навек…» — слова из
известной песни сегодня вспоминают разве что с иронией или
сарказмом. Можете представить себе картину: наш Санек дружески
треплет по плечу какого-нибудь Чжуна, приговаривая что-то типа
«Расея теперь твоя родина, брат! Эх, заживем! Эх, вместе веселее
коммунизм строить!». А в начале прошлого века эта песня едва ли не
слезы умиления вызывала, что у нас, русских, что у
братьев-китайцев, — так всё было серьезно…
«Русский с китайцем братья навек…»
— слова из известной песни сегодня вспоминают разве что с
иронией или сарказмом. Можете представить себе картину: наш Санек
дружески треплет по плечу какого-нибудь Чжуна, приговаривая что-то
типа «Расея теперь твоя родина, брат! Эх, заживем! Эх, вместе
веселее коммунизм строить!». А в начале прошлого века эта песня
едва ли не слезы умиления вызывала, что у нас, русских, что у
братьев-китайцев, — так всё было серьезно…

В ночь на 11 декабря 1927 года в китайском городе Кантон (ныне
Гуанчжоу) вспыхнуло восстание. Весь город был захвачен восставшими.
Причина стара как мир — отобрать у богатых и раздать бедным
землю, отстоять права крестьян. Восстание было жестоко подавлено, а
7 тыс. участников казнено. Россия, Дальний Восток стали второй
родиной для многих китайцев.

В Хабаровске было несколько китайских слободок, одна из которых
— на улице Выборгской. Чуть позднее братьям-азиатам было
предложено переселиться в окрестности Хабаровска, на место
нынешнего поселения Тополево. Тут история накидывает на факты
завесу тайны: некоторые документы говорят, что еще до появления
Кантонской коммуны на месте Тополева уже стояло несколько жилых
бараков. По свидетельствам старожилов, деревня некогда называлась
Жилеевкой, в честь здешнего купца Жилеева. Однако официальная
история у села Тополева началась именно с приходом в 1936 году на
эту землю китайцев. Им выделили 2200 гектаров земли. Тогда здесь
поселились четыре семьи и 300 холостяков, которые вскоре обзавелись
русскими женами. Впрочем, жены по понятным причинам не брали
китайских фамилий. Селение, названное Кантонской коммуной,
разрасталось. Совхоз под чутким китайским руководством процветал и
имел одни из лучших показателей — знающие толк в земледелии
трудолюбивые китайцы отдавались работе телом и душой. Первый
председатель колхоза Ли Гуйчин в своей книге вспоминает: «Работать
с людьми было интересно, работали по-ударному. Очень гордились
колхозники, когда наш колхоз стал миллионером. А потом я ушел на
фронт…»

Кто-то из переселенцев вскоре вернулся на родину, но большинство
прочно проросли в русскую землю, получили советское гражданство.
Школьный музей, которым сейчас заведует Галина Федоркова, хранит
фотографии тех лет, где на фоне грядок и теплиц сидят почтенные
старцы, будто сошедшие со страниц книжки китайских сказок. Хранит
книгу первого председателя колхоза Ли Гуйчина. Сельские школьники в
память о первостроителях разработали проект памятного знака. Больше
ничего, ни тряпочки, ни картинки, ни старинной шкатулки или
традиционного китайского наряда — бежали китайцы налегке,
ничего не взяв на память о родной земле. Но если углубиться в
подсчеты, то процентов сорок тополевцев имеют китайские корни.

Галина Николаевна Голубева, учитель тополевской школы, —
потомок первых переселенцев. Ее отец Бай Чинжи вскоре после
рождения дочери уехал обратно в Китай. В голосе ее до сих пор
проскальзывают нотки обиды — на отца, на весь Китай, вместе
взятый. У меня к Галине Николаевне назрел резонный вопрос:

— В Китае бывали?

— Бывала. Но не по зову сердца, а как все сейчас ездят
— за покупками. Что почувствовала? Ничего особенного. Я же
русская, отца своего не помню почти.

Еще один из тополевских китайцев — Виктор Николаевич Ли. Сам
о себе говорит так: русский китаец старой формации. Оба его
родителя — китайцы. Отец приехал в Россию еще до кантонского
восстания. Женился на русской женщине, которая родила ему двоих
детей. Жена была красивой и давала поводы для ревности. Ли Ю забрал
детей и ушел от нее. Второй брак заключил с соотечественницей Син
Ен, которую все называли Тамарой. Это была необычная семья. Виктор
Николаевич помнит себя лет с четырех:

— Родители мои говорили почти всегда на русском языке. Только
матерился отец по-китайски. Об отце я знаю немного, и сведения
неточные. Человек он был образованный, учился в Москве. Почему он
приехал в Россию, мне неизвестно. Китайский язык я сам почти не
знаю.

Виктор Николаевич никогда не был в Китае. Но соотечественники часто
приезжают к нему в Тополево. Лет пятнадцать назад гости из Китая
восхищались, как богато живет Виктор Николаевич — квартира,
машина. Нынче — жалеют, и не потому, что Ли стал хуже жить:
Китай процветает, планка поднялась. Звали на историческую родину на
ПМЖ — Виктор Николаевич предложение отмел. Несмотря на то что
мой собеседник никогда не был на родине предков, не говорит
по-китайски, чувствуется в нем вековая, тысячелетняя восточная
философия, восточный характер. А увлечение нетрадиционной восточной
медициной, иглорефлексотерапией, переросшее в профессию, говорит
само за себя. Русский китаец старой формации в его понимании
— это тот, кто привык работать, любит страну, в которой
живет. Китайцы старой формации пришли на русскую землю в поисках
лучшей жизни, добросовестно трудились на ее благо. Китайцы старой
формации не злоупотребляли спиртным, за что снискали репутацию
трудоголиков. Сегодня всё иначе.

Дети повстанцев. Россия, Дальний Восток стали второй родиной для многих китайцевКитайский
юноша, для простоты общения назвавшийся Сашей, приехал в Россию
несколько лет назад на заработки. В Тополеве он снимал частный дом
и занимался ремонтом обуви. За несколько лет он объехал всю Россию
— то там поживет, то там… Так живут многие китайцы на
заработках. Для кого-то это способ свести концы с концами, как для
рыночной торговки Нади, у которой на родине осталась маленькая
дочка. Китаянка со слезами на глазах смотрит на русских малышей и
скучает, мысленно приближая день, когда можно будет вернуться к
родным. Для кого-то — образ жизни. Надоело здесь — вещи
в сумку, и поехал дальше. Нынешние китайцы обрусели по-своему
— особенно по душе им пришелся русский мат и русская вредная
привычка выпить. А еще — русские девушки. Сапожник Саша
женился на жительнице села Калинка, переехал к жене, у них уже
подрастает сын. Как в обычной русской семье, здесь изо дня в день
супруга ведет борьбу за трезвость благоверного, против диванных
возлежаний последнего. На откровенный вопрос «Будет ли Китай
воевать с Россией?» китаец Саша лениво отвечает:

— Зачем? Мы сюда и так пройдем

Дети повстанцев. Россия, Дальний Восток стали второй родиной для многих китайцев…Один
из команды тополевских школьников, создавших проект памятного
знака, — Глеб Чэн. Как вы уже можете предположить, и у него
ближайшие предки китайцы. Глеб — личность известная не только
в Тополеве. Он президент школы, молодежный лидер, активист. Победы
во всевозможных конкурсах перечислять бессмысленно. Глеб —
самый настоящий патриот не только всей России, но и родного
села.

— Я русский! — твердо заявляет он в ответ на вопрос о
национальном самоощущении.

Одно время Глеб очень увлекался иностранными языками. Учил немецкий
и английский, а когда взялся за китайский, сломал о гранит науки
зубы — не поддался. Для его изучения, признался Глеб, нужно
терпение. Недавно президент ездил со своей командой в лагерь
«Созвездие», где проходил краевой конкурс проектов «Я —
гражданин». Так вот, проект памятного знака признан в крае лучшим.
В награду от министерства образования края команда из пяти человек
отправится на летних каникулах в Китай. Сам Глеб поедет в Москву
как призер конкурса лидеров школьного самоуправления. Если и
неусидчивый, то целеустремленный.

Дети повстанцев. Россия, Дальний Восток стали второй родиной для многих китайцевА
вот о настоящих — китайских — китайцах современная
статистика говорит, что 50% могут изъясняться на русском и очень
многие изучают его. Но дело не в глобальной экспансии, а в поиске
лучшей жизни. Им надо где-то жить, их города процветают, а работы и
места не хватает. Они не могут рожать детей столько, сколько хотят.
Они могли бы взяться за наши заброшенные деревни, запустевшие поля,
покоящиеся без дела фабрики. Вопрос в том, как ассимилируются
современные китайцы в России, смогут ли полюбить ее как вторую
родину и работать на ее благо. Пока что китайцам в России удобно
спать, пить и заколачивать бабки. Если ты начинаешь по-настоящему
любить Россию, ты становишься русским.

Мария Иванова,
Хабаровск

Источник

Без рубрики

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *