(«Christian Science Monitor», США)
Уолтер Роджерс (Walter Rodgers)
Могущество США слабеет быстрее, чем нам кажется. Пора пересмотреть
наши цели.
Два символа экономической мощи США — General Electric и Berkshire
Hathaway — утратили наивысший кредитный рейтинг. Чуть позже Китай —
крупнейший кредитор Америки — потребовал от Вашингтона гарантий
надежности казначейских облигаций, которых Пекин приобрел почти на
триллион долларов, а несколько недель спустя призвал заменить
доллар новой мировой резервной валютой. И все это произошло за один
месяц — март нынешнего года.
Эти события — лишь последние по времени предупреждения о том, что
наш мир меняется быстрее и радикальнее, чем мы сами и наши политики
готовы признать. ‘Кредитный рейтинг’ самой Америки — ее
сверхдержавный статус — снижается с той же скоростью, что и
показатели ее компаний.
Могущество США слабеет быстрее, чем нам
кажется. Пора пересмотреть наши цели.
Два символа экономической мощи США — General Electric и Berkshire
Hathaway — утратили наивысший кредитный рейтинг. Чуть позже Китай —
крупнейший кредитор Америки — потребовал от Вашингтона гарантий
надежности казначейских облигаций, которых Пекин приобрел почти на
триллион долларов, а несколько недель спустя призвал заменить
доллар новой мировой резервной валютой. И все это произошло за один
месяц — март нынешнего года.
Эти события — лишь последние по времени предупреждения о том, что
наш мир меняется быстрее и радикальнее, чем мы сами и наши политики
готовы признать. ‘Кредитный рейтинг’ самой Америки — ее
сверхдержавный статус — снижается с той же скоростью, что и
показатели ее компаний.
Недавнее заявление президента Обамы о том, что США ‘не выигрывают’
войну в Афганистане — лишь наиболее очевидное признание этой новой,
неприглядной реальности. Что президент давал понять американцам?
Как недавно выразился бывший главный эксперт ЦРУ по Афганистану
Милтон Берден (Milton Bearden), ‘если ты не выигрываешь, значит —
ты проигрываешь’.
На мировой арене буквально на каждом шагу натыкаешься на
доказательства того, что сверхдержавный статус Америки трещит по
всем швам.
Ядерная держава Пакистан — возможно, самая опасная страна мира на
сегодняшний день — разваливается на части, несмотря на
многомиллиардную американскую помощь.
По Ираку, несмотря на все попытки Вашингтона представить результаты
усиления своего воинского контингента как ошеломляющий успех,
специалисты наиболее знакомые с ситуацией в регионе уже пришли к
выводу, что в стратегическом плане победа в войне администрации
Буша с Саддамом Хусейном досталась Тегерану. Эта война чрезвычайно
усилила позиции Ирана, превратив его в региональную сверхдержаву,
которая теперь, вероятнее всего, станет главным ‘архитектором’
нового Ирака.
К сожалению, поддавшись гордыне в бушевскую эпоху, мы забыли о том,
что превосходство Америки всегда основывалось на моральных и
экономических факторах не меньше, чем на военных. Официальная
санкция на применение пыток, скандал в тюрьме Абу-Грейб,
неспровоцированное нападение на суверенное государство и
опрометчивость, с которой мы позволили радикалам-исламистам
изображать США как врага полутора миллиардов мусульман, живущих на
планете, лишили Америку того морального авторитета, которым она
обладала до 2003 г.
Некритическая поддержка Израиля и необъективность по отношению к
палестинцам со стороны Вашингтона многими в мире воспринимается как
проявление вопиющего лицемерия. Соответственно, ‘столкновение’
Америки с исламским миром, возможно, уже необратимо. Мусульмане
считают, что ислам всегда обладал нравственным превосходством — и
не откажутся от него в пользу западной светской идеологии.
Даже авторы публикаций в изданиях, придерживающихся консервативных
политических взглядов, вроде журнала National Interest, понимают:
что-то не так. На страницах одного из недавних номеров Роберт Пейп
(Robert Pape) отмечал: ‘Раны иракской войны, которые мы нанесли
себе сами, растущий государственный долг, ухудшающееся текущее
сальдо платежного баланса, и другие негативные явления в экономике
— все это ослабляет реальное могущество США в сегодняшнем мире. . .
Если так пойдет и дальше, мы будем вспоминать о временах бушевской
администрации как о начале конца американской гегемонии’.
Сейчас, когда американская экономика переживает сильный спад,
пришло время избавиться от зашоренного сверхдержавного мышления и
сосредоточиться на более скромных целях. Речь не идет об
изоляционизме или ‘отступлении на всех фронтах’. Нам по-прежнему
необходимы сравнительно многочисленные вооруженные силы, обладающие
качественным превосходством над другими армиями, но задействовать
их следует лишь в тех случаях, когда это нам по карману, и речь
идет об очевидных национальных интересах США. Ирак никогда не
соответствовал этим критериям.
Войны в Ираке и Афганистане уже обошлись нам в триллионы долларов.
Сунь-Цзы — военный теоретик, живший в древнем Китае 2500 лет назад,
провидчески сделал такое замечание: ‘Если войско надолго оставляют
в поле, — средств у государства не хватает’.
Американцы все еще верят в миф о том, что мы можем отправлять наши
корабли и солдат хоть на край света и нести любые связанные с этим
расходы. Это не так. Потомки Сунь-Цзы открыли более целесообразный
метод усиления мощи государства. Как сообщает Washington Post,
китайцы в последнее время скупают активы оптом и в розницу,
пользуясь тем, что цены на них резко снизились: таким образом они
стараются застолбить за собой поставки нефти, минерального сырья и
других стратегических ресурсов, необходимых для развития экономики.
По сути речь идет об экономическом эквиваленте масштабной
завоевательной кампании, но при этом не задействован ни один
солдат. Попытки же Америки обеспечить себя нефтяными ресурсами
выглядят неуклюжими.
Иран также делает серьезные шаги к региональной гегемонии, без
всяких авианосных соединений: он устанавливает господство в
соседних странах через ‘посредников’ — верные ему партизанские
формирования. Тот факт, что недавно Тегеран отверг ‘протянутую
руку’ Обамы, говорит о крепнущей уверенности иранцев в своей
способности использовать преимущества ‘игры на своем поле’:
манипулировать развитием событий на всем пространстве от
Афганистана до Ливана и при этом показывать комбинацию из трех
пальцев ‘сверхдержавам’ — Америке и Израилю.
Наконец, вторжение России в Грузию в августе прошлого года самым
болезненным образом напомнило нам о том, что эта страна обладает,
как выражаются ее лидеры, ‘привилегированными интересами’ на
собственной периферии. На смену сверхдержавам сегодня приходят
региональные гегемоны, делящие мир на сферы интересов, которые они
гарантированно способны отстоять.
Американцам необходимо осознать: война, как и политика — это
искусство возможного, и достижения в обеих сферах имеют свои
пределы. Так, администрации Буша не удалось выполнить обещание о
демократической ‘перестройке’ мусульманского Ближнего Востока.
А из этого следует еще одна неприятная истина: западная
демократическая модель не пользуется популярностью во многих
странах арабского мира. Да и в ряде других крупных государств —
например, России и Китае — она не считается образцом для
подражания.
Пришло время Америке поумерить геополитические амбиции и закончить
наш иллюзорный ‘крестовый поход’. Пора понять: ‘они’ далеко не
всегда жаждут стать такими как ‘мы’.
США потребовалось немало лет, чтобы восстановить свой нравственный
авторитет после Вьетнама. На сей раз выполнить эту задачу будет еще
труднее.