О чем договорились Д. Медведев
и Б. Обама
Д.Медведев и Б.Обама на первой своей встрече в Лондоне довольно
легко «договорились» по вопросам, которые в 80–90-х годах
прошлого столетия требовали многолетних консультаций, длительного
переговорного процесса, согласований многочисленных параметров и
условий, привлечения специалистов военного дела, оборонной
промышленности, политической и дипломатической сфер. Безусловно,
речь идет о стратегических ядерных силах СССР (России) и США,
важнейшей сфере стратегической стабильности и безопасности не
только стран-участниц, но и в глобальном измерении. Именно при
разработке этой темы сложился единый класс аналитиков, дипломатов и
переговорщиков стратегического уровня, сформировалась школа
специалистов по вопросам ядерного сдерживания.
И даже при таком уровне ведения переговорного процесса допускались
изъяны в договорах ОСВ-1, ОСВ-2, СНВ-1, СНВ-2, РМСД. Допускались,
как правило, по двум причинам:
Д.Медведев и Б.Обама на первой своей
встрече в Лондоне довольно легко «договорились» по вопросам,
которые в 80–90-х годах прошлого столетия требовали
многолетних консультаций, длительного переговорного процесса,
согласований многочисленных параметров и условий, привлечения
специалистов военного дела, оборонной промышленности, политической
и дипломатической сфер. Безусловно, речь идет о стратегических
ядерных силах СССР (России) и США, важнейшей сфере стратегической
стабильности и безопасности не только стран-участниц, но и в
глобальном измерении. Именно при разработке этой темы сложился
единый класс аналитиков, дипломатов и переговорщиков
стратегического уровня, сформировалась школа специалистов по
вопросам ядерного сдерживания.
И даже при таком уровне ведения переговорного процесса допускались
изъяны в договорах ОСВ-1, ОСВ-2, СНВ-1, СНВ-2, РМСД. Допускались,
как правило, по двум причинам:
– давление сиюминутной политической
целесообразности;
– наивная вера в искренность намерений партнеров по
переговорному процессу (США).
Поэтому удивляют те поспешность и легковесность подхода к этой
важнейшей теме нашей безопасности, которые проявила в Лондоне
российская делегация во главе с президентом РФ Д.Медведевым, и в
составе которой не было ни единого специалиста из этой
области.
Спешку пытаются объяснить тем обстоятельством, что, мол, 5 декабря
2009 года истекает срок действия договора СНВ-1. Однако есть
несколько «но».
Во-первых, договор СНВ-1 базировался на двух фундаментальных
основах – договоре об ограничении систем ПРО и примерном
равенстве сил общего назначения.
Во-вторых, предусматривалась сложная, но эффективная система
взаимного контроля.
В-третьих, договоренности в стратегической сфере дополнялись
соглашениями (договорами) об ограничении обычных средств вооружения
в Европе (ДОВСЕ), о всеобъмлющем запрещении ядерных испытаний
(ДВЗЯИ), о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и т.д.
Так вот, можно ли считать договор СНВ-1 «живым» если:
– американцы в одностороннем порядке вышли из договора по
ПРО;
– перестал действовать ДОВСЕ;
– не ратифицированы американским конгрессом ДВЗЯИ и
СНВ-2;
– из ДНЯО вышли (не ратифицировали) ряд государств, потому
что американцы тайно создали ядерное государство Израиль;
– качественно изменилось соотношение военных сил в пользу
США и НАТО.
Так о какой жизнеспособности СНВ-1 может идти речь. Он умер. А его
наследник, договор СНВ-2, выполнен только Россией в инициативном
порядке под давлением либералов от власти.
А так называемый Договор о сокращении наступательных потенциалов к
полноценным договорам отнести нельзя, это скорее декларация о
намерениях сторон.
Говоря о качественном изменении соотношения сил в пользу США и
НАТО, я имею в виду, во-первых, отрыв США от всех других государств
в военных технологиях, появление и широкое внедрение новых систем
вооружений. Во-вторых, изменение места и роли стратегических
ядерных вооружений в структуре военных действий.
Стратегическое ядерное оружие играло роль сдерживающего фактора в
условиях паритета боевых возможностей сил общего назначения и при
ограничении возможностей ПРО.
Сегодня ни Россия, ни Китай, ни тем более кто-то другой не могут
сравниться с американской неядерной мощью. А ядерную мощь России и
Китая США планируют нейтрализовать быстро наращиваемыми
противоракетными возможностями и высокоточными ударными средствами.
Одновременно американцы наращивают ядерный потенциал крылатых ракет
наземного, воздушного и морского базирования, не ограниченный
никакими соглашениями и отнесенный ими к тактическому ядерному
оружию.
С 2004 г. с принятием концепции «быстрого глобального удара»
крылатые ракеты «Томагавк» (и «Томахоук») превратились в оружие
принципиально другого уровня – стратегическое ударное
средство. Дальность – 3,5 тыс. км, точность наведения на цель
– не более 10 м. А еще способность маневрировать, огибать
рельеф местности, плюс высокая скорость, превосходящая скорость
звука. Все это делает КР неуязвимыми для ПВО страны, являющейся
объектом удара. Модернизированные «Томагавки» уже размещаются на
четырех ракетных подводных лодках типа «Огайо» по 154 КР на каждой,
четырех лодках «Вирджиния» (всего более 1 тыс. ракет), на восьми
эсминцах (всего 4840 КР).
К 2010 г. корабельная группировка США будет иметь на вооружении
более 7 тыс. пусковых установок КР большой дальности. Но уже
сегодня США могут в любой момент нанести удар (в том числе и
ядерный) с боевых позиций в Северной Атлантике (Норвежское и
Северное моря), Тихом океане (Берингово и Японское моря), Арктике
(Карское море). Есть еще и авиационная ударная группировка.
Таким образом, вся российская территория насквозь простреливается
американскими крылатыми ракетами, против которых у России средств
практически нет (имеется лишь один дивизион в Подмосковье,
способный бороться с современными КР).
В обстановке строжайшей секретности США разрабатывают
нетрадиционные типы оружия на новых физических принципах и, похоже,
уже опробуют их на практике. Это – оружие воздействия на
сознание людей, оно подавляет волю, приводит к изменению человеком
своих убеждений. Есть данные (правда, требующие проверки), что
такие средств уже размещаются на территории России, особенно вокруг
Москвы.
Это – и мощные радиотехнические объекты, способные нарушить
работу радиоэлектронных систем (Аляска, Гренландия, Норвегия), в
том числе управляющих стратегическими ядерными силами.
И, наконец, мощные химические лазеры, размещаемые на самолетах
«Боинг-747» и космических платформах. Кстати, это лазеры советских
разработок, переданные в начале 90-х годов по распоряжению Ельцина
американцам.
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что России на эти
военно-технологические вызовы ответить нечем. Ответно-встречный
удар, как важнейший фактор сдерживания, возможен лишь в условиях
массированного старта нашей ядерной триады, в таких количествах
боезарядов и их носителей, которые американская ПРО не способна
перехватить. Ставка на 1000 боезарядов становится совершенно
неэффективной, поскольку их потенциал как раз и девальвируется
американской ПРО и ударом крылатых ракет.
То есть американцы предлагают взаимное сокращение
стратегических ядерных средств до уровня, гарантирующего
Соединенным Штатам уничтожение этих средств на позициях, разгонном
участке, орбитальной траектории и в районах падения прорвавшихся
боевых блоков.
[/i]
Можно констатировать, что военно-стратегическая ситуация в
отношениях между США и Россией меняется кардинальным образом и, к
сожалению, не в нашу пользу. Заглатывание наживки от Обамы лишь
усугубляет ситуацию для России.
Поэтому для безопасности России крайне необходимо сформировать и
предложить Штатам комплексную повестку дня по вопросам
стратегической стабильности, т.н. перезагрузку, а не перегрузку,
подключить к этому процессу Китай, Европу, возможно, другие ядерные
и «пороговые» государства, встроить возможные будущие
договоренности в концепцию национальной безопасности и военную
доктрину.
Нынешний подход российской власти к американским предложениям
– это очередное вывешивание белого флага. Особенно на фоне
российской военной реформы, сильно попахивающей национальным
предательством.
Л.Г. Ивашов,
[i]президент Академии геополитических проблем,
генерал-полковник. [04/04/2009]
Источник