Вот уже больше полутора десятилетий, как я вовлечен в экспертный
диалог с Японией. Многое за эти годы изменилось в мире, но одно
остается непреложным: это один из самых тяжелых партнеров для
России. Антироссийские настроения в Стране восходящего солнца
весьма сильны — меньше нас там любят разве что корейцев.
Сотрудничество дозируется. Вопрос о Северных территориях, как в
Японии называют четыре острова Южнокурильской гряды, которые она
считает своими, при каждом случае ставится в принципиальной
плоскости.
Очередной диалог экспертов, состоявшийся в
Токио на прошлой неделе, подарил по территориальному вопросу те же
аргументы, которые я слышал и в начале 1990-х. Японцы ни на йоту не
отошли от своей позиции, согласно которой Россия «обязана» вернуть
им все четыре острова. Промежуточные варианты даже не обсуждаются.
Сделанная нами пару лет назад крупная уступка, когда Владимир
Путин, проявив заметное политическое мужество, согласился вернуться
к формуле подписанной и ратифицированной двумя сторонами Совместной
декларации 1956 года, которая предусматривала передачу нами двух
островов после подписания мирного договора, встретила бурное
возмущение и была Токио отвергнута. Прошлогоднее заявление Дмитрия
Медведева во время первого для него российско-японского саммита в
Лиме о желательности применить нестандартный подход, чтобы не
оставлять территориальной проблемы следующему поколению, было
воспринято вовсе не как призыв к большей гибкости со стороны Токио,
а как основание ожидать уступок от нас. По этому вопросу
политический класс Японии остается единым и бескомпромиссным.
Так что же, мир движется, а российско-японские отношения остаются
на месте? Вовсе нет. Сдвиги впечатляющие, особенно в сфере
экономики, которая долгие десятилетия была заложником политики и
территориального вопроса. За последние шесть лет товарооборот между
нашими странами вырос с четырех до тридцати миллиардов долларов,
вряд ли какая-либо другая пара стран может похвастаться увеличением
торговли более чем в семь раз за столь короткий срок. Настоящим
символом двустороннего партнерства может считаться самый большой и
самый современный на сегодняшний день в мире завод по производству
сжиженного газа, построенный на Сахалине с использованием новейших
японских технологий (примечательно, правда, что японцы, любящие
рапортовать об успехах своего бизнеса за рубежом, на сей раз
ограничиваются скупыми комментариями, деловые отношения с Россией
все еще непривычны и как бы не очень приличны). Сжиженный газ
повезут танкеры, также построенные не без японского участия. Россия
стала крупным рынком для японских автомобилей, и крупнейшие
автоконцерны из Страны восходящего солнца один за другим открывают
сборочные производства в России. К нам приходят банки, компании по
производству электроники. Количество суши-баров в российских
столицах приближается к количеству русских ресторанов. Российская
интеллигенция (и не только) с упоением читает Мураками, а японцы
купили больше миллиона экземпляров перевода «Братьев Карамазовых»,
вышедшего из-под пера президента Токийского университета
иностранных языков и кавалера медали Пушкина Камэямы.
«Сотрудничество с Россией рассматривается как не последний фактор
ослабления последствий экономического кризиса»
Политические сдвиги не столь заметны. Большинство японских
экспертов, ведущие газеты настроены к нам весьма негативно. Часто
поминают «российскую агрессию против беззащитной Грузии» и «газовую
войну против свободолюбивой Украины», серьезные люди осуждают
«российские планы разместить стратегические бомбардировщики на
Кубе, в Никарагуа и Сирии», как будто такие планы у нас когда-либо
существовали. Уровень осведомленности о России и ее политике —
чудовищный. Выводы о подъеме «российского империализма» — в порядке
вещей. Но вот что я подметил в этот раз. Политики куда более
позитивно и реалистично рассматривают и нашу страну, и перспективы
сотрудничества. Пожалуй, впервые проскальзывали слова о
желательности «стратегического взаимодействия» или даже
«стратегического партнерства». Почему?
Вероятно, не последнюю роль играет очень непростая экономическая и
политическая ситуация в самой Японии. Падение ВВП в истекающем
финансовом году (закончится 31 марта) ожидается в районе 12%,
промышленное производство упало по сравнению с показателями
прошлого года на 31%, экспорт — вдвое. Во многом из-за этого
авторитет всей политической элиты предельно низок. По последнему
опросу, опубликованному в «Асахи cимбун», 91% избирателей считают,
что политики не отражают интересов народа; правящая
Либерально-демократическая партия пользуется поддержкой 11%
граждан, главная оппозиционная (демократы) — 16%, тогда как 46%
предпочли бы полностью обновить набор партий.
Похоже, сотрудничество с Россией рассматривается как не последний
фактор ослабления последствий экономического кризиса. Большой
интерес к нашему рынку — к поставкам автомашин, электроники и даже
продовольствия. Впервые услышал о готовности закупать и наше
продовольствие, если оно будет отвечать стандартам качества. Если
раньше обсуждали теоретическую возможность участвовать в развитии
наших Сибири и Дальнего Востока, то сейчас торопят с конкретными
проектами. Велика заинтересованность в наведении порядка с
рыболовством, в искоренении браконьерства, наносящего немалый ущерб
обеим странам и биологическим запасам Японского моря. Понимание
растущей роли России в мировой экономике и политике начинает
пробивать себе дорогу в японской элите.
Очевидны опасения Токио по поводу заявляемого из Вашингтона
сближения США с Китаем, оно воспринимается как возможный подрыв
американо-японского военно-стратегического союза. В связи с этим,
очевидно, прощупываются перспективы диверсификации международных
связей в регионе, и это тоже стимулирует интерес к России.
Америка — безусловный друг и главный союзник Японии. Но нет-нет, да
и проскальзывает недовольство США. Особенно в связи с пришедшим
оттуда экономическим кризисом. Такого масштабного «подарка» японцы
явно не ожидали. Отсюда их заинтересованность в создании новой
мировой финансовой архитектуры, которая определяла бы правила игры
для всех, в том числе и для США, до сих пор избегавших действовать
в рамках каких-либо правил. Россия как страна с третьим объемом
золотовалютных резервов (у Японии — второй) могла бы сказать в этом
вопросе веское слово.
Конечно, рано говорить о повороте в российско-японских отношениях.
Но шанс на их улучшение сейчас существует.
Вячеслав Никонов
Источник