Asia-Caucasus Analyst», США)
Роберт Катлер (Robert M. Cutler)
В середине февраля Россия и Китай подписали соглашение, по
которому китайские кредитные учреждения выдадут заем в 25 млрд.
долларов российским энергетическим компаниям ‘Транснефть’ и
‘Роснефть’ в обмен на строительство ответвления нефтепровода
‘Восточная Сибирь — Тихий океан’ от Сковородино до китайской
границы и гарантированные долгосрочные поставки значительных
объемов нефти. После провала усилий США во встраиванию тактического
сотрудничества с государствами Центральной Азии по вопросу
Афганистана в более широкое стратегическое видение, соглашение о
ВСТО означает, что Китай и Россия вновь способны вести
сотрудничество по геоэкономическим вопросам даже в контексте своего
соперничества за влияние в Центральной Азии.
ПРЕДЫСТОРИЯ: Планы России по созданию
восточно-сибирского нефтепровода долгое время откладывались из-за
неопределенности вокруг его дальнейшего маршрута: в Китай или к
дальневосточному порту, откуда нефть могла бы поставляться другим
потребителям — например, Японии. Хотя идея строительства такого
трубопровода была впервые высказана в середине 1990-х, когда
администрация Ельцина пыталась активизировать российско-советское
[так в тексте — прим. пер.] экономическое сотрудничество, лишь в
апреле 2003 г. президенты Владимир Путин и Ху Цзиньтао подписали
соглашение о строительстве трубопровода до Дацина, центра
нефтехимической промышленности во Внутренней Маньчжурии. В то же
самое время Михаил Ходорковский, возглавлявший тогда ЮКОС, подписал
соглашение с китайскими энергетическими трестами о прокладке
маршрута в сторону Китая.
Однако полгода спустя Ходорковский оказался в тюрьме в ожидании
суда, а ЮКОС был расчленен. Тихоокеанский маршрут вновь оказался на
повестке дня, и Москва хотела использовать его для получения
рычагов влияния в отношениях с Японией. В конце 2004 г. чиновник
российского правительства одобрил маршрут трубопровода до
тихоокеанского порта Находка, заблокированный ‘Транснефтью’, но
дальнейшая реализация проекта была застопорена из-за спора вокруг
Курильских островов. Наконец, в апреле 2005 г. российское
правительство решило интегрировать два варианта. Трубопровод,
начинаясь в Тайшете в Восточной Сибири, должен был разветвляться в
направлении Дацина и Находки. Кроме того, денежные вливания
позволяют ‘Роснефти’ выполнить долговые обязательства, составляющие
в этом году более 9 миллиардов долларов.
Новое соглашение о ВСТО предусматривает, что российская нефть
будет продаваться в Китай по 22 доллара за баррель, а процентная
ставка по китайскому кредиту России составит 6 процентов. Обе
цифры крайне выгодны. По подписанному соглашению Россия обязывается
построить трубопровод до Сковородино пропускной способностью 1,6
млн. баррелей в день. В обмен на кредиты в 15 млрд. долларов для
‘Роснефти’ и 10 млрд. долларов для ‘Транснефти’ Россия будет
разрабатывать новые месторождения, построит ответвление ВСТО на
Дацин от Сковородино до китайской границы и будет поставлять Китаю
не менее 300 000 баррелей в день. По китайской территории Пекин
проложит трубопровод до Дацина протяженностью примерно 600 миль. От
Сковородино до бухты Козьмно Россия построит еще один трубопровод
пропускной способностью 1 млн. баррелей в день.
ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ: Вплоть до октября прошлого года Россия
надеялась, что Казахстан также будет использовать ее трубопровод
ВСТО и даже открыто предлагала это национальному тресту по транзиту
энергоносителей ‘КазТрансОйл’. Однако глава энергетического треста
‘КазМунайГаз’ выразил сомнения. Похоже, все дискуссии, которые
имели место, касались только самых общих вопросов, а конкретные
объемы и графики даже не затрагивались. Безусловно, опыт Казахстана
на переговорах с Россией, которая затягивает удвоение пропускной
способности трубопровода Тенгиз-Новороссийск (Каспийский
трубопроводный консорциум), несмотря на достигнутую принципиальную
договоренность, заставляет энергетическую элиту Казахстана
скептически относиться к подобным заявлениям.
Тем не менее, соглашение с Китаем о ВСТО является неотъемлемой
частью продолжающейся уже несколько лет переориентации российского
экспорта энергоносителей с Европы на Азию. В этой связи стоит
отметить, что также в феврале Россия ввела в эксплуатацию свой
первый СПГ-терминал для Восточной Азии. При достижении полной
проектной мощности этот терминал, являющийся первым шагом России на
глобальный рынок сжиженного природного газа, мог бы удовлетворять 5
процентов мирового спроса. Ожидается, что на первом этапе объем
сжиженного газа составлял бы треть этого потенциала, причем две
трети производимой продукции направлялось бы в Японию, а остальное
шло бы в Северную Америку и Южную Корею. Этот расчет основан на
прогнозе, согласно которому ежегодное увеличение спроса на газ в
Азии будет составлять в среднем 3 процента как минимум до 2030 г.
включительно, а значительная часть этого спроса будет приходиться
на Индию и Китай.
Китайско-российское соперничество за влияние в Центральной Азии
проявляется на всем протяжении настоящего десятилетия по мере
расширения китайского влияния в регионе. Влияние в соседнем
Кыргызстане было установлено еще в 1990-е годы и с тех пор не
снижалось. Возможно, именно в энергетической области оно наиболее
очевидно. Трубопровод из восточного Казахстана в западный Китай,
договоренность о создании которого была достигнута в конце 1990-х,
после многолетних проволочек был, наконец, построен и открыт, и
существуют планы его продления на запад до Актобе и дальше.
Договоренность о создании газопровода из Туркменистана была
достигнута в прошлом году, и в настоящее время он строится, причем
работы также начаты в Казахстане и Узбекистане, государствах
транзита. Кроме того, Шанхайская организация сотрудничества дала
Китаю регулярный форум для углубления контактов и сотрудничества с
центральноазиатскими государствами, которые он может впоследствии
развивать на двусторонней основе. Так, например, на базе договора
2005 г. о дружбе и сотрудничестве углубляются отношения с
Узбекистаном в ряде сфер — особенно, в последние два года.
ВЫВОДЫ: В начале нынешнего десятилетия казалось, что Россия и Китай
будут вместе определять будущее Центральной Азии и даже неформально
разделят ее на соперничающие сферы влияния. Соглашение от июня 2001
г., институционализировавшее группу ‘шанхайская пятерка’ в
Шанхайскую организацию сотрудничества, также предусматривало
создание совместного антитеррористического центра в Бишкеке,
который, однако, позже был учрежден в Ташкенте. Китайско-российский
аспект этого сотрудничества проявился отдельно в июле 2001 г.,
когда две страны подписали свой первый за пятьдесят лет Договор о
добрососедских отношениях, дружбе и сотрудничестве. После 11
сентября резкое усиление интереса США к региону привело к
подписанию в октябре 2001 г. договоров о военных базах с Ташкентом
и Бишкеком. К концу 2002 г., когда американские войска были
размещены в Афганистане, казалось, что Вашингтон заблокировал
неминуемую китайско-российскую гегемонию в Центральной Азии.
Однако на начало 2009 г. влияние Америки сокращалось. В 2005 г.
Узбекистан изгнал американские войска, а сегодня США теряют базу
‘Манас’ в Кыргызстане, хотя Вашингтон рассматривает возможность
возобновления военного сотрудничества с Ташкентом в случае
окончательной потери базы. Возможно, в Центральной Азии еще есть
место для западных держав, и центральноазиатские государства
признают, что это может быть в их интересах. Например, Казахстан
теперь так же обеспокоен вынужденной зависимостью от Китая, как
ранее вынужденной зависимостью от России. И Казахстан и
Туркменистан движутся в направлении долгосрочной экспансии экспорта
энергоресурсов в западном направлении. Однако, похоже, что ни США,
ни Европа не имеют стратегического видения в регионе, или, по
крайней мере, средств для его реализации, несмотря на то, что почти
два года назад ЕС принял Стратегию партнерства с Центральной
Азией.
После того, как в 2005 г. Национальная нефтяная корпорация Китая
приобрела канадскую компанию Petrokazakhstan, победив на тендере
российский ‘Лукойл’, с обеих сторон звучали голоса в пользу более
тесного сотрудничества по вопросам энергетики. Соглашение по ВСТО
вписывается в эту тенденцию, и оно важно, прежде всего, с точки
зрения двусторонних отношений, если не считать интересы третьих
стран — таких, как Япония, которая хотела импортировать
энергоносители из России, но не могла предложить таких же выгодных
условий, как Китай. Китайско-российское соглашение по ВСТО
свидетельствует о том, что, даже если зарождавшаяся десять лет
назад центральноазиатская ‘Антанта’ Китая и России так и не
появилась на свет, то потенциал содержательного и масштабного
сотрудничества между Пекином и Москвой был воссоздан. Несмотря на
это, центральноазиатские государства будут по мере своих
возможностей лавировать между ними, стремясь также сбалансировать
свои отношения с другими акторами — такими, как ЕС и его
государства-члены, США и Япония.
Об авторе: Роберт Катлер — старший научный сотрудник Института
европейских, российских и евразийских исследований Карлтонского
университета
Источник
Интересно насколько выгодна цена 22$ за баррель? На мой взгляд
это означает что Китай по рыночным ценам нефти на других рынках
будет покупать меньше, значит спрос на нефть на мировом рынке со
стороны Китая уменьшится, в следствие этого цены на нефть упадут и
где выгода?